Глядя на обугленный осколок кости – маленький настолько, что просто терялся в его ладони – Мэб сожалел о том, что совершил проступок, который уже не исправить.

Вслед за сожалением пришла головная боль. Она, в месте с повысившейся рассеянностью, была частой спутницей некроманта в последние дни – полные волнений и переживаний. А когда стало ясно, что Шиз все-таки не спасти – просто глухого раздражения.

Спрятав осколок кости в карман, Мэб прикрыл глаза и принялся массировать виски. И потому не сразу заметил, как засветились защитные руны на двери в библиотеку – одни из немногих, которые пропускали его без унизительных сложностей.

Кто-то собирался разбавить его многочасовое одиночество своим присутствием. Как оказалось – тетушка Сади.

– Мэбиор, ты не видел, Тиор и Сатуар уже вернулись?

– Нет. А должны?

– Не знаю, – она неуверенно покрутилась возле входа, прежде чем подлететь чуть ближе некромагу, сидящему на одном из столов. – Просто подумала, вдруг все прошло быстро… Что они ее не мучили.

Новость о преступлении Шиз для тетушки Сади стала громом среди ясного неба так же, как и всех остальных. Как ни крути, простая и бесхитростная девчонка-лич успела запасть в душу им всем. Даже деду, как бы тот ни пытался отрицать это. Чем демонстративнее он пытался показать свое равнодушие к ней, тем заметнее было, насколько его задела и обидела скрытая правда о прошлом.

Мэб был уверен, убей Шиз кого-то менее значимого, чем Ашиан, которого дед так долго обхаживал один Суртаз знает, ради чего… Если бы на месте погибшего или даже погибших был кто-то другой, глава рода Суар нашел бы способ защитить Шиз от казни.

Но получилось так, как получилось.

– Ну, ты можешь связаться с Сатом, чтобы не отвлекать деда, – наконец, предложил Мэб, поняв, что от него таки ожидается хоть какой-то ответ.

– В том-то и дело, что не могу, – тревожно прошелестела тетушка Сади.

– Думаешь, уже подняли щиты?

Эта мысль подстегнула некроманта, пробудив жажду деятельности, и он соскочил со стола. Если подняли щиты, значит, прорвана вторая линия обороны, и совсем скоро столицу осадят бледные твари.

– Нет, не похоже, – женщина-лич покачала головой, – просто, будто какие-то… помехи. Хотя не удивлюсь, если так Сат показывает, что не хочет говорить.

– А с дедом не пробовала связаться? – поняв, что действовать здесь и сейчас не придется, Мэб оперся бедром о стол, на котором до этого сидел.

– Пробовала, – голос тетушки Сади дрогнул, – хоть он обычно и ругается из-за этого… Но…

Прищурившись, некромант посмотрел на женщину-лича.

– Что случилось?

– Я вообще не смогла ощутить его… существование. Такое впечатление, будто его упокоили.

Я все еще сидела в своем кресле – таком мягком и удобном, что и вставать не хотелось. Особенно с учетом перспективы подниматься в воздух с измененным весом и балансом тела из-за того, что ног ниже колен у меня попросту не было. Не критично, конечно, но силы возвращались очень медленно, поэтому я с чистой совестью не торопилась взлетать, наблюдая за тем, как сэр Алонт обходит зал по периметру и рассматривает что-то на стенах. Суртаз же парил в десятке шагов от меня, безмолвно и неподвижно. Видимо, чем-то занят. Глядя на него, я невольно залюбовалась тем, как тело Первого Некроманта то и дело скрывалось за движущейся полупрозрачной дымкой, лишаясь четких очертаний. И запоздало поняла: живым, наверное, смотреть на это неприятно.

Интересно, артефакт или чары? Помнится, в «Речах Суртаза» перечислялись некоторые вещи из его облачения, но если бы я еще о них читала…

Стоило мне об этом задуматься, как Первый Некромант неторопливо переложил посох из одной руки в другую и тихо стукнул древком о пол. Глазницы черепа-навершия полыхнули ярче обычного, и по мелким плиткам пробежала зеленовато-белесая волна. Достигнув стен, она рассеялась. Но через пару секунд снизу вверх на каменной кладке стали проявляться вертикальные рунические надписи. Змеясь промеж высоких стрельчатых окон, они расходились и переплетались, сходясь в одной точке – в центре полукруглого потолка.