– Ты ребятам своим поставь задачу: узнать, наблюдается ли Лизавета Артемьева у психиатра или психолога, невролога, инфекциониста. Есть ли у нее загранпаспорт, хотя, уверена, что есть. Выезжала ли она в тот промежуток времени заграницу: визы там, билеты. А я после обеда посижу в сети, поищу фотографии. Обычно такие девочки все свои передвижения в соцсетях выкладывают.

– Ты сейчас куда поедешь?

– Поеду на Васильевскую, там первая потеряшка живет.

– Это же совсем другой конец города. Ты на машине?

– Я такси сейчас вызову.

– Лер, я именно сейчас занят, просто не успею тебя отвезти. А вот через часочек заберу. Ты туда на такси, а если раньше освободишься, в двух шагах от дома потеряшки есть небольшое уютное кафе, там меня подожди.

– Хорошо, спасибо Сень.

Валерия сбросила звонок и вызвала такси.

Квартира самой первой жертвы была полной противоположностью квартиры Артемьевых. Стандартная панельная девятиэтажка, старый обшарпанный лифт, пропахший мочой. Валери брезгливо нажала кнопку восьмого этажа, подниматься пешком не было никакого желания. Тем более, что сегодня она додумалась надеть узкую юбку ниже колена и туфли на каблуке. Вот хватило ума ненормальной бабе. Вдохновленная вчерашней встречей с Орловским, его смущением, ведь она ему явно понравилась, Лера, решила вспомнить, что она девочка-девочка. И вот результат – стреноженная узкой юбкой в туфлях с узкими носами и на каблуках. Очень хотелось их снять и пошевелить пальцами. Блин, но ведь потом ногу в них не всунуть уже.

Дверь открыла женщина в длинном ситцевом платье в мелкий цветочек.

–Здравствуйте, – с какой-то виноватой улыбкой казала она, – вы Валерия Евгеньевна?

– Да, здравствуйте, Ирина Михайловна, я звонила вам сегодня.

– Проходите! Яночка должна прийти минут через пять-десять, в магазин побежала.

Валерия сняла туфли и босиком прошла в гостиную, куда пригласила ее хозяйка. В гостиной диван, два кресла и большой телевизор. В углу стойка с огромным количеством цветов. Ковра, на полу на удивление не было. На мебели ни пылинки, на полу ни соринки. В комнате работал напольный вентилятор.

– Вот так от жары спасаемся, – развела руками женщина, – присаживайтесь в кресло. Тут и столик журнальный рядом, писать будет удобно.

– Спасибо. Расскажите мне, пожалуйста, что произошло у вас три месяца назад.

– А что произошло? Яночка ушла на работу. Она работает офис-менеджером в одной фирме. Работает там больше пяти лет, на хорошем счету.

– Сколько лет вашей дочери?

– Почти тридцать. В следующем месяце исполнится. Утром она ушла на работу, а вечером не вернулась. Мы в полицию. Там сказали, что девочка взрослая, может быть у мужчины или подруги, и заявление не приняли. А какие мужчины?! Не было у нее никого, а подруг я всех к тому времени обзвонила. Я пришла опять в полицию через трое суток. Что я за это время пережила, один бог знает. Я же Яночку одна воспитывала, – женщина тяжело вздохнула, – искали ее и полиция, и к волонтерам обращалась, и сама листовки расклеивала. И даже к ясновидящей одной ходила. Так сказала, что жива дочка, у мужчины живет. Скоро вернется. Если не хочу неприятностей, то искать не стоит. Вот как.

– Даже так? Интересно, – хмыкнула Валерия, – вы мне адресочек той ясновидящей не дадите?

– Дам, конечно, – махнула рукой Ирина Михайловна, – только ей сначала надо позвонить и записаться, а она время назначит.

– Хорошо, спасибо. А скажите, в чем ваша дочка ушла на работу и потом нашлась? В одной и той одежде? Или нет?

– Черная офисная юбка, белая блузка приталенная и черные туфли на каблуке. В этом ее и нашли. Только вещи сильно испачканы были. Как я поняла, она в заброшенном доме очнулась ночью. Выходить боялась, так и просидела там до самого утра. Только как люди на работу мимо пошли, вышла. Прохожие вызвали скорую помощь, полицию. А девочка моя ничего не помнит, даже как ее зовут. Повезло, что в приемном покое больницы моя знакомая работает. Она то Яночку мою и опознала. Сумочка была цела, а вот паспорта там не было. Либо украли, либо потеряла.