В этот момент я отчетливо почувствовал разделение. Тот. Привычный я, который записан в мой паспорт, просто бы недовольно поджал губы и с неприятным осадком на душе поспешил бы покинуть собеседницу, но сейчас на сцену вышел кто-то другой. Он хищно улыбнулся, приобнял левой рукой девушку за плечи и предложил ей прогуляться:

– А заодно провожу Вас до дома. Петербург в это время суток может быть небезопасен для такого милого создания, как Вы.

Это случилось два года назад. Девушка не вернулась домой из театра. Ее объявили в розыск, а через две недели она всплыла на берегу в районе Нового Порта. Тогда СМИ ничего не знали ни обо мне, ни о предпочтениях Карателя. Спустя время, когда они найдут еще несколько жертв, они сделают какой-то глупый вывод относительно возрастной категории женщин, которые подверглись нападению, их внешним данным и прочим, не имеющим к миссии Карателя отношения деталям. А объединяло жертв лишь то, что они прожигали свою жизнь, не собираясь становиться матерями. Так к чему продолжать влачить свое бесполезное существование?

Я испытал резкий жар. Так всегда бывало, когда я возвращался мыслями в первый день знакомства со своим вторым «я». С тех пор мы живем душа в душу. Газеты приписывают мне около десяти или даже двадцати душ, но на деле их было в разы меньше. Не настолько я жесток. Не настолько часто я встречаю женщин, готовых идти на контакт. А самое главное: я никогда не отниму жизнь у матери ребенка. Не уточнив, есть ли дети, не занесу скальпель. Не уточнив, планируются ли они, не отниму жизнь.

Но сегодня был день моего Рождения. Сорок пять лет. Какая-то там дата. Нужен стих,– как-то увековечить событие, что ли. Два года я не брался за стихи, ка ки в целом за литераторство.

Я откашлялся и попробовал выдать экспромтом что-то, не под запись:

– « Я стихов не писал года два,

И уже рифмовать разучился…»

Писк телефона не дал мне закончить. Ну кто там еще?! Если уведомления в социальных сетях стояли на вибрации, то мессенджеры были в режиме звука. Я взял с дивана свой смартфон и открыл телеграмм. На аватарке была та девчонка из москвы, которой удалось ускользнуть от меня. Я почему-то улыбнулся ее сообщению, а когда открыл его, на моей спине выступил холодный пот.

– «Сегодня Ваш день Рождения, и я не знала. Что Вам подарить. Решила подарить частичку своей души и сочинила для Вас стихотворение. Оду, если хотите. Не судите строго, рифма сомнительного качества, но в искренности слов можете не сомневаться»

Дальше прилагался стих, состоящий из четырех четверостиший, датированный сегодняшним числом. Казалось бы, ничего особенного. Сколько людей пишут посредственные стишата, миллион, миллиард? Но ее первые строки вызвали ужас и восхищение одновременно:

«Я стихов не писала лет пять,

И давно рифмовать разучилась.

Но внезапно влюбилась опять,

И сегодня всё, вдруг, изменилось.

Он хорош, как несбывшийся сон,

Как горячий вулкан сексуален,

Пол- России мечтают о нем,

Но герой наш, увы, моногамен.

Ему хочется всё рассказать,

С первых нот ты ему доверяешь.

Он умён и способен понять,

Ну и как при таком не растаешь?!

Из колонок поёт «не люби!»

«Не целуй меня наспех и насмерть»!

Но ты пишешь ему о любви,

Понимая, что это опасно.»

ГЛАВА 4

– Благодарю за поздравление, дорогая! – это единственное, что я смог выдавить из себя.

Невероятное совпадение. Как нам могли прийти одинаковые строки? Почему она пишет, что меня любить опасно? Она что-то знает? Узнала меня, Карателя внутри? Следила за мной? Может, она вообще сейчас в Ленинграде?

Паника ворвалась в душу без спроса, выбивая дверь с ноги. Так умеет делать только это чувство и еще, может, любовь, хотя та более осторожно срывает крышу. Как-то более плавно что-ли, мелодичнее, как ненавязчивая реклама, текст которой ты выучишь даже если не хочешь этого. Похоже, я никогда так не нервничал ранее. Ладони запотели, сердце бешено стучит, зрачки расширены, а в горле сухо. Я выпил большой стакан воды и попытался собрать мысли в кучу. Быть застуканным, конечно, в определенных ситуациях возбуждает. Адреналин, азарт. Всё это прекрасно, но не когда это может закончится нехилым, если не пожизненным, сроком за решеткой. Так губить остаток своей жизни я не был намерен. Не за этим я по кирпичикам выстраивал свой уклад жизни, чтобы какая-то любопытная девка меня сдала «мусорам».