Но Грэг всё же немного отвлёкся, и за ту секунду форы, что он получил, Перси перевернулся и бросился на четвереньках к противоположной части стола: было не очень удобно, зато, когда Грэг очнулся, Перси уже вылез с другой стороны стола и выпрямился.

И тут же ему пришлось уворачиваться от ножа Богомолоподобного, о котором он уже успел забыть; чудик тут же врезал ему локтем по животу, вероятно, случайно, но Перси всё равно согнулся от боли. Чудик что-то ему прошипел – ему уже недоставало воздуха – и увернулся от очередного удара Богомолоподобного; он загонял их в угол между окном и столом.

Перси, согнувшись, неожиданно увидел банку на полу, и вдруг ему в голову пришла неплохая идея. Он оттолкнул чудика в сторону, который как раз отразил удар Богомолоподобного; выхватив нож, он наотмашь провёл им перед собой, и противник отпрыгнул назад – и угодил прямо на крупу. Он поскользнулся и упал, и Перси толкнул чудика к окну – единственному способу сбежать отсюда. Чудик нырнул внутрь, и Перси, не дожидаясь, пока Грэг перепрыгнет через стол к ним, сиганул следом.

Он перекатился по крыше и вскочил.

– Куда теперь? – задыхаясь, спросил чудик, и Перси быстро огляделся: внизу, как он и ожидал, стояла целая толпа оборванцев; кажется, Перси заметил даже несколько детей, скалящихся и невероятно чумазых. Тут кто-то из шайки совершенно случайно обернулся к ним, и, крикнув что-то, указал на Перси; вся толпа сразу же загалдела, уставилась на них, ещё секунда – и они бросились к крыше.

Перси понял, что надо бежать: он бросился в противоположную от толпы сторону, чудик – за ним. Раздался треск, и из окна вылез Грэг, а следом – Богомолоподобный, и они оба, свистнув своим, бросились за Перси и чудиком.

Дом, по крыше которого они бежали, был очень длинный и плоский, и Перси был тут виден, как в чистом поле, как любила говорить мама; крыша крошилась, и Перси заметил, что чудик то и дело поскальзывался – пару раз он чуть не слетел вниз, но в последнюю секунду выравнивался.

“Так дело не пойдет”, – решил Перси и быстро оглянулся. Грэг и остальные гнались за ними по пятам, и если они не исчезнут прямо сейчас так, словно их и не было никогда, через минуту от них не останется и мокрого места.

Перси хлопнул чудика по плечу, и ему показалось странным то, насколько скользкой была ткань его плаща, но он тут же отбросил эти мысли и спрыгнул вниз, перед этим удостоверившись: да, там невысоко. Кажется.

Перси и чудик упали в кучу мусора и тут же, как бы ни хотелось Перси пересчитать отбитые бока, бросились во дворы, петляя меж домов, строительного мусора, баков и людей; последние разбегались при виде толпы, которая гналась следом, словно кошка, которую поманили рыбой.

Здесь становилось уже более людно, и Перси понял, где они находятся: это почти на краю Питы, здесь были старые, но ещё сносные одноэтажные домики, которые больше походили на соломенные хижины, что однажды показывала мама: такие же хлипкие на вид, маленькие и недолговечные.

Они петляли, а за ними гналась толпа; вдруг Перси заметил синее пятно впереди, и даже не успел понять толком, что это, как ноги сами дёрнули его в переулок: он схватил чудика, притянул в узкий проход между двумя домами и замер сам, страстно желая, чтобы их не нашли. Чудик чертыхнулся – Перси быстро зажал ему рот, и тут же мимо пронеслась целая орава. Когда пыль улеглась, Перси выдохнул, и тут до его ушей донеслись вопли.

– Робот! Уходим! – громогласно крикнул Грэг, но было поздно: в следующую секунду раздался неприятный звук “вж”, и вместе с ним – крики людей; чудик тяжело дышал, а Перси почувствовал, как от быстрого бега и осознания того, что ещё бы чуть-чуть, и на их месте мог бы быть он сам, у него начинает кружиться голова.