— Я и не доверяю всем подряд, Алма. Только тебе и отчасти Лане. Тебе, потому что благодаря воспоминаниям Ариеллы знаю, что преданней тебя человека сложно найти. А Лане, потому что чувствую, что она не предаст. Своей интуиции я привыкла доверять, но рисковать всё же не буду. Поэтому пока решила ей не говорить, кто я на самом деле.

— Может, это и правильно, – закрыв шкаф и повернувшись ко мне, произносит женщина. – Придёт время — расскажешь, если в этом будет смысл.

— Что ты имеешь в виду? – уточняю я.

— Может, ты из другого мира, но вы с Ариеллой очень похожи. Только ты словно… улучшенная... нет, не так… более смелая и сильная её копия. Ты такая, какой всегда мечтала видеть свою дочь покойная графиня. Ты куда больше похожа на графиню Белфрад. Она тоже была смелой, гордой и несломленной до самого конца.

— Она бы гордилась Ариеллой. Ей пришлось многое пережить. И она с достоинством принимала все трудности судьбы. Ари тоже была смелой, гордой, настоящей аристократкой.

— Да, была. Но она искренне желала любви отца. И страдала от одиночества. Именно это её и сломало, – с потаённой болью произнесла Алма.

— Мне любовь графа Белфрада не нужна.

— И в этом твоя сила, девочка. Ты не цепляешься за надежду обрести отцовскую любовь. Не ищешь его одобрения. Поэтому можешь ему противостоять.

Громко сказано «противостоять». Спорить, ругаться, не соглашаться с его решением я могу. Это да. Но у всех моих действия будут последствия. И вот против последствий я почти бессильна.

Не успеваю что-либо ответить Алме, так как в дверь кто-то тихо, но настойчиво стучит.

— Войдите, – нахмурившись, говорю я.

В комнату входит служака по имени Салли, если я правильно помню из воспоминания Ари.

— В чём дело, Салли? – делая несколько шагов навстречу служанке, напряженно интересуется Алма.

— Граф вернулся, – бросая в мою сторону быстрый взгляд, говорит девушка. – Он приказал, чтобы госпожа Ариелла пришла в его кабинет.

Вернулся черт из преисподней!

Я уж надеялась, что он в игорном доме от инфаркта окочурится, когда в очередной раз проиграет. Но нет. Живучий подлец!

— Не знаешь, зачем вызывает? – спрашивает Алма служанку.

— Не знаю. Но в руках он сжимал письмо с золотым тиснением. И был хмурым и злым.

Я бы удивилась, явись граф домой не злым. А так, всё как обычно. Привычный граф Белфрад в привычном состоянии.

— С золотым тиснением? Уверена? – взволновано уточняет Алма. Я всё время их разговора храню молчание, как обычно делала Ари.

Внутри у меня селится тревога, перемешанная со злостью на графа. Всё еще не могу простить ему тех пощечин. Стоит только вспомнить, как начинает трясти от злости.

— Точно с золотым тиснением, – быстро кивая головой, тараторит Салли.

— Из дворца, – повернувшись ко мне, говорит Алма.

Вот как… Неужели весточка няни дошла всё-таки до короля, и он решил вмешаться?

Или это совершенно по-другому поводу, и вовсе не от короля пришла весточка графу?

Пока не схожу к нему, не узнаю. Ведь, вероятнее всего, именно полученное им письмо стало причиной раннего возвращения домой и желания видеть меня в столь позднее для беседы время.

До кабинета графа я шла спокойно, с ровной спиной, пытаясь побороть в себе гнев. В этот раз я должна соответствовать Ариелле, иначе её отец может заподозрить что-то.

Прошлый раз можно списать на срыв от близости смерти. Там нервы и у матерого мужика не выдержат, что уж о хрупкой психике леди говорить.

Второй раз подобное поведение с моей стороны может заинтересовать графа, а мне это совершенно не нужно.

Остановившись возле двери, сделав пару тихих вдохов-выдохов, стучусь. Услышав раздражённое «войди», нажимаю на ручку и тяну на себя дверь.