А Кайден смотрел на меня, и я могла поклясться, что ситуация ему нравилась: у этого удовольствия было весомое доказательство, и хотя при лечении я умела относиться к наготе людей с целительским равнодушием, именно его нагота смущала.

Кайден удобнее устроился на подушках и прикрыл глаза, наблюдая за мной из-под ресниц.

Я обмакнула кисть в напитанную магией краску.

Первый штрих лёг на покрытый сетью чёрных вен бок.

За ним второй, третий – я творила магию, своей силой прогоняла смерть. В этот момент я была могущественнее любого герцога и даже нашего покойного короля, потому что они не могли никого вытащить с того берега.

А я могла.

Вязь заклинаний ложилась на кожу Кайдена, моя рука двигалась стремительно и неотвратимо, ещё миг – и кисть замерла над сердцем Кайдена. Оно было таким сильным, что его частое биение зримо отдавалось в мышцах, словно в его груди бесновался дикий зверь, сотрясающий клетку.

Я посмотрела в глаза Кайдена и, коснувшись кончиком кисти его шеи, глухо произнесла:

– Всего несколько движений, которые вы не сможете распознать, и вливание силы в эти знаки не спасёт вас, а остановит сердце. Или дыхание. Ослабит. Превратит в безумца. И вы ничего не успеете сделать. Вы всё ещё считаете, что с моей стороны самонадеянно ставить вам условия только потому, что я не знаю своего отца?

Кожа Кайдена вмиг покрылась мурашками, но он не дёрнулся. И кисть в моей руке не дрогнула, скользнула по напряжённым мышцам шеи и побежала дальше. Я годами тренировалась рисовать руны на глине и песке в форме человека – в нужных последовательностях, в разных комбинациях. После первых намёток я могла нанести их верно даже не глядя, поэтому рисовала и продолжала смотреть в пульсирующие зрачки Кайдена.

Он молчал, позволяя покрывать себя заклинаниями.

Кайден будто бы ожидал, что я не выдержу и снова попрошу мне ответить, но сдаваться я не собиралась и просто молча выполняла свой долг его личной целительницы.

Я не хотела поддаваться на провокацию.

Поэтому он так и не ответил на мой вопрос… Или ответом было то, что он всё же позволил его лечить?

***

– Только платье и сюрко? – переспросил Кайден.

– Да, а надо было что-то ещё? – растерянно уточнил веснушчатый парнишка по кличке Прыщ, выполнявший при обозе роль слуги и посыльного.

Очень молодой парнишка. Кайден треснул себя ладонью по лбу и потёр лицо: он ведь попросил привезти всё необходимое, чтобы полностью сменить одежду Эйны.

Полностью!

– Ваша светлость… – прижимая к груди свёрток с одеждой, взволнованно заговорил Прыщ. – Что не так?

Рядом хмыкнул Чигару и, отвернувшись, будто невзначай заметил:

– В одежду женщин входят не только платья с сюрко и плащи.

У Прыща широко распахнулись глаза, а лицо стало заливать краской.

– Ладно, иди, – махнул Кайден. – Отнеси служанкам, пусть приготовят эту одежду.

Кивнув, прыщ припустил ко входу на постоялый двор, а Чигару, посмеиваясь, заметил:

– Сам виноват: надо было выражаться конкретнее, зачитать полный список. Что, теперь будем ждать доставки чулочков и сорочки для милой Эйны?

Кайден махнул рукой на Чигару, зашагал в обход основного здания трактира. Самые ценные вещи герцогского обоза держали в охраняемых сараях за постоялым двором. Туда Кайден и направился.

Стражники вытянулись по струнке и выпятили грудь. Кайден свернул к среднему сараю, в котором согласно отчёту Борво находились нужные вещи.

Дверь открылась без скрипа. Кайден шагнул в пропахший сеном и какими-то ещё ароматами полумрак. Он участвовал в сборе вещей, так что быстро обнаружил необходимые сундуки.

Чигару остановился в дверном проёме и прислонился к косяку. Наблюдал за тем, как Кайден забирался на повозку и нацелился на опечатанный сундук.