«Дешевый трюк. Базарные штучки! Проклятая ведьма!»

– И это тоже, – вдруг ответила Соломия. – С одной поправкой. Слово «дешёвая» необходимо исключить.

– Простите, забыла, где нахожусь…

– Вы начинаете нас беспокоить, любезнейшая госпожа целитель, – вкрадчиво заговорила Соломия, переходя на деловой тон. – Пока вы сшибали копейки в Астане, влача жалкое существование под покровительством уважаемого Макенкули, вы были неопасны, поскольку он вас контролировал. И вот вы появляетесь в этом городе, намеченном нами пять лет назад, да ещё в совершенно другом качестве. Целитель! Вы хоть знаете, кому собираетесь противостоять?

– А почему вы всё время говорите «мы»? – спокойно спросила Йен. – Я больше здесь никого не вижу.

– Ты не ёрничай, а лучше посмотри в угол, – злобно ответила Рестриба. – Кое-что может и увидишь. Посмотри!

Йен продолжала молиться, но головы не повернула, ясно воображая, что можно там увидеть.

– В отношении вас, – продолжала Соломия спокойно, – нам почти всё ясно. Непонятно, как вы смогли одурачить Макенкули. Почему расстались? Ведь между вами царил полный лад и покой.

– Разногласия, – ответила Йен. – Мы по-разному смотрели на исцеление людей. Для него это всего лишь средство наживы, для меня – цель, идеал, стремление повернуть их лицом к Богу, давая понять, что всё в их руках, только живите по Заповедям.

– Профессор Матиевский, Новосибирская школа космоэнергетики, – чётко определила Рестриба. – Там вы получили звание прогрессора.

– Иван Алексеевич тоже, но не только он. Есть учителя и повыше.

– Кто же? Нароков? Раскин?

– Нет.

– Кто же, чёрт возьми?!

– Иисус Христос.

Соломия раздраженно вскочила с кресла и прошла в дальний – неосвещённый – угол комнаты.

– Посмотри сюда! – крикнула она. – Посмотри, здесь никого нет, не бойся, здесь ты ничего не увидишь. Почему? Потому что ничего нет и твоего Бога тоже!

Йен продолжала молиться, не поворачиваясь.

– Хорошо, – Соломия вернулась на место. – Я не пугать тебя сюда вызвала, а всего лишь предупредить.

– Вы считаете себя правомочной?

– Лига Магов дала мне это право.

– Вы знаете, я больше не вхожу в Лигу, а потому мои действия ей не подотчётны.

– Вы тоже знаете, что из Лиги никто не выходит просто так.

– А я вышла, потому что не согласна с её методами лечения и оздоровления. Я больше не использую чёрную магию, не лечу заклинаниями, магическими пассами, а лишь Любовью и Словом Божьим.

Рестриба изучающе смотрела на Йен.

– Слушай, девонька, ты в своем уме? – спросила серьёзно. – Ты за кого себя принимаешь? За кого вы все себя принимаете? Что за чушь собачья? Вы хоть Библию читать правильно научились? Вы хоть в Заповедях, наконец, разобрались, жалкие ошибки Всемогущего? Может быть, ты и в церковь ходишь?

– Бог един для всех и не нужны ему рукотворные храмы, – ответила Йен, – и богатые жертвоприношения. Между Богом и человеком не должно быть посредников. Он живет в душе каждого из нас, мы часть Его и все мы – Его родные дети.

– Поцитируй, поцитируй ещё что-нибудь! – хохотнула Соломия. – Да я забыла больше, чем ты знаешь. Целители! – выкрикнула она. – Шарлатаны проклятые! Люди уже от одного этого слова шарахаются. А если бы они еще представление имели, чьим именем вы исцеляете…

– Я исцеляю Словом Божьим, – ответила Йен, опять чувствуя, что слабеет. – И только Именем Его.

– Ну да, конечно, тебе деньги не нужны, ты и так богатая! Рекламу тебе дает этот щелкопер…Кстати, между вами что-то происходит?

– Конечно, – ответила Йен. – Вечные споры, непонимание, обиды, недоговоренность. Он совершенно не при чем, так что успокойтесь. Он всего лишь – реклама.