– Пап… – негромкий голос Леи смахнул мысли. – Ты работаешь?

– Не-а, – отозвался я, и девочка быстренько забралась ко мне, прижалась, уютно задышала в шею. – Соскучилась?

– Ага! – хихикнула Лея. Поерзав, она спросила серьезно: – Пап… А когда я вырасту… Мне можно будет, вот так вот, приходить – и залезать к тебе на колени?

– А что, – мягко улыбнулся я, – есть сомнения?

– Ну-у… Я же буду большая… Тяжелая…

– Ну, не тяжелее твоей мамы.

– А и правда! – оживилась дочечка. – Она вчера целый час на тебе сидела, вы тут тискались… – в ее тоне зазвучала ревнивая ворчливость: – Наверное, все ноги тебе отдавила!

Я ласково погладил золотистые пряди, и с чувством сказал:

– Это приятная тяжесть. Вот, вырастешь, будете на мне обе сидеть!

– Мы же с ней не поместимся! – недоверчиво нахмурилась Лея.

– Почему? Ты – на правом колене, мама – на левом… Или наоборот. Так, втроем, и будем тискаться!

– Нетушки! – активно воспротивилась доча. – Я одна хочу! А мама… потом пусть. Или до меня… По очереди!

Смеясь, я крепко обнял маленького борца за социальную справедливость. И весь негатив – долой…

Там же, позже

Ровно в полдень к нам пожаловала Браилова. Прикатила на своей старой, чиненой-перечиненой, но круто тюнингованной «Ладе». Признаться, я обрадовался Ленкиному приезду, хотя и некий маловразумительный стыд тяжелил душу. Словно это я виноват в женских бедах моей бывшей помощницы.

Браилова продолжала работать в НИИВ на незаметной должности, по-прежнему стройная и приятная, но замкнутая, как бы отгородившаяся от всех. Замуж ее звали чуть ли не дважды, но Лена деликатно уворачивалась от серьезных отношений.

Сейчас-то ей полегче стало… Ну, как бы полегче. Сын Денис вырос, вымахал здоровяком, и в октябре его призвали в армию. А Юля Браилова в будущем году заканчивает институт.

Она, вообще-то, дочь той самой Инны Гариной, что погибла в «Бете», но к Ленке привязалась сильно. Юля с раннего детства легко и просто называет Браилову мамой, хотя и в курсе, кто ее родители. Вопросы об отце девушка старательно обходит, а вот на могиле матери побывала в прошлом году – разрешение на перемещение в «Бету» ей выдали сразу.

Так вот и живут вместе – «доченька» и «мамочка». Легко ли?

Встречать Лену я спустился сам. Женщина замешкалась на пороге, лицо ее дрогнуло, отражая неловкость, и мне самому пришлось наводить мосты и устанавливать отношения.

– Привет, Ленусик! – я платонически обнял гостью и чмокнул в щечку. – Ну, хоть раз в пятилетку заходишь, и то хорошо!

– Да, вот… – смутилась Браилова. – После работы некогда, а по выходным… То дача, то машина… А бывает, весь день валяюсь в субботу!

– Ну, правильно! – поддержал я ее с натужным энтузиазмом. – Не в понедельник же валяться… Проходи!

– Да я с Наташей хотела посоветоваться… Она дома хоть?

Я принял у Лены шуршащую куртку, и подбородком указал на кухню, откуда расточались сытные запахи.

– Здесь она! Вдохновенно творит шакшуку. Наташ! К тебе!

Талия в кружевном передничке выпорхнула из кухни, и радостно взмахнула руками:

– Ленка! Привет! – обняв незваную визитёршу, она решительно повела ее трапезничать. – Сейчас я тебе гранатового вина налью…

– Да я за рулем… – слабо воспротивилась Елена.

– Все равно налью! – пригрозила Наташа. – Развезет – такси вызовем…

– Оставляю вас… – шаркнул я ножкой по-светски.

– Миш, не уходи! – Браилова зарделась. – Какие у меня секреты… Да я и… Вообще-то, я из-за Юли!

– А что с ней? – Наташины бровки беспокойно сдвинулись.

– Ну… Понимаешь… – Лена нервно сплетала и расплетала пальцы. – Михаил… Каким бы он ни был, но ведь паранорм! А Юля… Она обычная девчонка, как все. Вот только… это пока? Или… В общем, не знаю, что и думать!