– Ну, и нормально! – одобрительно замычал Давид. – Амеры взбесятся, так им же на пользу. Должен же быть противовес местным раздолбаям!

– Вам, может, и польза, – кисло улыбнулся Багров, – а мне – нет! Вот, лет через тридцать – дольше я не проживу! – валяйте! Реставрируйте! Хоть Советский Союз, хоть Российскую империю, а пока – хрен вам всем, а не СССР! Я, знаешь ли, буржуин, мне моих миллиардов жалко! Не хочу, понимаешь ли, чтоб раскулачили, чтоб отобрали и виллу на Лазурном берегу, и яхту, и…

– У тебя есть яхта? – оживился Велькенштейн. – Большая? Как катер или с парусами?

– Парусник, – буркнул Данила. – «По бим-бом-брамселям!» и «Свистать всех наверх!» Нужен мне тот катер…

– Правильно! – горячо сказал Давид, тут же покраснел и вернулся к солидности: – И как? Сыскал… м-м… советничка?

– Советницу, – нахмурился Багров. – Зовут, вроде, Наталья Павловна… Ну, тут надо еще копать, пока у нас одни подозрения.

– У нас?

Данил Ильич скупо улыбнулся.

– Нашел себе помощника – Димку Ерошина. Умный парень, в компах шарит, а главное – мышление у него нестандартное. Там, где мы применим обычную схему, Димон пойдет своим путем. Ну, не буду растекаться по древу. Мы с ним перебрали десятки вариантов, подчас самых заумных, самых фантастических, и остановились на трех… Всяких, там, «кротов» отбросили сразу – нет на Земле сил, желающих возродить СССР!

– Значит, пришельцы? – подмигнул Давид.

– Да, – невозмутимо кивнул Данила, – это была наша первая версия. Некий иной разум, желающий странного. Разумеется, не головоногие марсиане, а гуманоиды – голубые люди с розовой Земли или красные с Эпсилон Тукана! Прогрессоры, которым жалко стало нас, дурачков, польстившихся на погремушки капитализма, и решили они вернуть заблудших на путь истинный, он же – светлый. Вторая версия – «Гостья из будущего»…

– Понял, понял! – громко заговорил Валькенштейн. – Они там, у себя, знали, по каким граблям мы танцуем, и задали «работу над ошибками»!

Багров кивнул.

– Примерно так. И еще одна версия – «Гость из прошлого». Ну, представь себе комсомольца конца сороковых – Сталин еще жив, страна на подъеме… И вдруг его заносит к нам, в будущее! А тут всё, за что он боролся, за что воевал – похерено и оплёвано! И, если этот товарищ умен, он живота своего не пожалеет, лишь бы снова паровоз вперед летел, а в руках – винтовка! И вот, какой-то месяц назад… – Данила подлил себе бурбона, и вопросительно глянул на своего визави.

– Ливани! – энергично кивнул Давид. Следя за янтарным плеском, он медленно проговорил: – Ты, со своим Димоном, упустил четвертую версию… Советница могла прийти из соседнего пространства.

– О! – выдохнул Данила, и залпом выпил налитое. – Месяц назад Димка и явился ко мне – с копией статейки из «Лос-Анджелес икзэминер», той самой. И вот я здесь.

Он смолк. Молчал и Валькенштейн – сидел, уставившись перед собой, и медленно покачивал бокал. Поднес ко рту – и вернул на стол.

– Эта история началась пятнадцать лет назад, в девяносто шестом, – медленно и глухо проговорил Давид. – Я тогда купил яхту «Дезирада» и вышел в первое свое плавание… Говорят, что случайность – это непознанная закономерность. Охотно верю! Мы проходили мимо атолла Рароиа. Я уже подумывал свернуть к берегу – просто полежать на белом песочке, порыбачить, в лагуне искупаться… И тут прибегает Тосио… Он сам как бы японец, но родился в Калифорнии, как и его папаша. Вбегает, значит, Тосио и докладывает: «Человек на острове!» Ну, мы сразу к берегу. И что же? К нам на борт поднимается грязный, худущий, заросший… Робинзон! Семь лет отбыл на острове! Представляешь? Звали его Рон Карлайл… Позже, когда мы уже привыкли друг к другу, подружились даже, он рассказал свою невероятную историю. До сих пор помню его рассказ, и как подрагивал сиплый, такой, будто простуженный голос. Сперва Рон провел ликбез по физике пространства…