И вот опять вера оказывалась во внутреннем мире человека неизмеримо мощнее и значимее, чем знание. В душе, во внутренним мире, в этой области, над «практика – критерий истинности» (опыт – знание), лежит «вера – критерий истинности», еще выше «Любовь – критерий истинности» (Любовь – Бог)[9].

Неоднократно, испытывая контакт с высшими силами, со святыми, одна из главных мыслей, приходящих мне в голову, была: «Да кто я такой, что такой высокий, такой чистый, такой Святой Дух приходит в общение со мной!? Замечает меня! Касается меня!»

В подавляющем большинстве молитв, разъяснений, святых, всюду видно это ощущение, это переживание! – Я – недостоин! Я – осквернён! Я – падший! И подобное…

Притом, что уж они – святые – наверняка испытывали безусловную Любовь Бога и Его Всепрощение, Святость и Любовь.

С точки зрения ума, логики – парадокс (а то, кто-то скажет и «глупость»), но кто сказал, что человек, душа должны быть непротиворечивы? Это относится лишь к небольшой области мира, к небольшому сектору внутри нас…

Любят там юмор: однажды на эту тему я испытал очень мощное переживание… На пустыре… гуляя с собакой… (наверное, уже где-то описал, но вполне стоит и повторить).

Передо мной (перед моим духовным взором) возник Столп – высочайший дух (позже, я ассоциировал его с Сергием Радонежским). Воздев очи к небу, я беззвучно вскричал (взвыл?): «Господи, да кто я такой, чтобы ты – столь высочайше духовный! – посетил меня?!»

С улыбкой и любовью, как к любимому маленькому ребёнку, я услышал в голове:

– Ты считаешь меня выше?

– Да, конечно! Что такое «считаешь»?! Я вижу!!!

– Ну, раз я выше, прими нашу (иную, чем твоя) шкалу ценностей: по этой шкале – ты и мы равны!» (позже в евангелии: «Раб – не выше своего господина, и господин – не выше своего раба»[10] – так я помню).

Мысли в сознании заметались в противоречии: сколь я ни писал, как главную мысль 15 лет назад, как фундамент метода – «Отказ от непротиворечивости и метаограничений» – но то писал от ума, а здесь всё вживую: вот передо мной Столп. Высочайшее духовное развитие, Святость. Я – пигмей рядом с ним. Но он с этой высоты говорит, что между нами нет разницы (по росту).

И такая отеческая улыбка, такая любовь, и понимание того, что я вспомню о противоречивости при применении идеи к себе, и что он, как бы нашёл, использовал это из моей головы… – то, о чём я писал 15–20 лет назад…

И ощущении, что Высший (и Бог) примет каждого, и самого падшего (принять бы только нам себя и свои грехи)!

Причина несчастья людей – того, что от первородного греха, в том, что вместо безусловной Любви Бога – Святости, Любви, Света, Милосердия, Всепрощения – человек поверил в условную «любовь». Это неверие и пришёл ИСПРАВИТЬ Христос: у Бога – Истинная любовь, Безусловная, и Спасение людям и душам верою в Жертву Христа, вместо антропоморфных условий: за заслугу – «пряник» (в этой или в загробной жизни), за нарушение – наказание.

Но вернёмся к тому, с чего начинали, к свободе и к несвободе: отказаться от власти, как и от любой другой зависимости, своею волею человек не может. Практики избавления от зависимостей предлагают обязательное призывание на помощь высших сил – Бога.

Отказ от (глубокой) зависимости – это исход, изгнание беса (бывает и с тяжёлыми последствиями для очищенного).

Предлагаю такую грубую иллюстрацию к пониманию свободы человека: наркоманы рассказывают, что иногда приходит понимание, что с ними происходит, и они решают бросить. Но назавтра приходит мысль «ещё один раз, и брошу». После этого раза приходит мысль: «Всё! Вот через неделю Новый год – к нему и брошу, начну в новом году новую жизнь!». В Новый год: «Всё, отпраздную, и…»