«Господи, как я устал! – выдохнул Владимир. Его ноги стояли на полу. Рука взялась за ручку двери – медленно, со скрипом закрылась и эта, последняя комната. – Глупец, зачем я имя Господа припомнил? И где? – горькая усмешка скривила губы. – Господь меня не слышал и при жизни. Неужто тут меня услышит – сквозь толщи адовых препон? Как не разумен я в суждениях. Я просто сильно утомлен».

Он действительно почувствовал смертельную усталость. «Надо выбираться из этого странного дома, – рассуждал он. – Кстати, а вот и выход». Он хотел было открыть входную дверь, но вспомнил о свирепых стражниках – капских львах.

«Интересно: а эти киски окаменели или рыскают в поисках добычи? Не хотелось бы под конец моего пребывания в гостях, попасть в зубы к этим усатым милашкам», – озаботился Владимир. Он подошел к двери, рука сжала массивную бронзовую ручку, дверь поддалась. Махнев не стал раскрывать ее широко – он приоткрыл лишь маленькую щелку и выглянул на улицу. Почти рядом с дверью показался толстый светло-коричневый хвост, увенчанный шерстяной кисточкой… И этот хвост шевелился и постукивал о мраморный пол портика. Раздался раскатистый, похожий на небесный гром, звериный рык – Владимир захлопнул дверь. Сердце вновь забилось от липкого страха.

«Господи, боже мой, ну что за зверский дом! Ну, сколько можно меня пугать? Виктор обещал меня опекать, а сам оставил на произвол судьбы. Ни тебе хозяйки, ни слуг – все куда-то проваливаются к чертям собачим, а меня то и дело пытаются сожрать всякие монстры. Едва от крокодильчика отвязался, как эти доисторические чудища преградили путь!» – злился он. От обиды закипали слезы. Вдруг взгляд упал на высокое боковое окно в передней: «А что, если выбраться через него? Возможно, эти киски не увидят меня, и я огородами добегу до своего дома».

Он подошел к окну и потянул за ручку узорчатой рамы – окно с легкостью распахнулось. Владимир заглянул вниз – высоковато, но внизу, к счастью, не было ни души. Он решил тихонько спрыгнуть. Как только ноги коснулись земли, пятым чувством он ощутил неладное. За спиной кто-то был… Владимир медленно повернул голову – на него смотрели зеленоватые львиные глаза! Одна из хитрых кошек обежала дом с боковой стороны и готовилась к страшному прыжку. Лев находился на расстоянии шести шагов: он пригнул черную гривастую морду, усы и лапы чудовища были перепачканы свежей кровью. Железные мышцы напряглись, хвост подрагивал от предвкушения легкой добычи.

Владимир похолодел от страха – бежать было некуда. Он знал, что гигантский лев догонит его в два прыжка. Ватные ноги не позволяли сделать и шага. Махнев крепко зажмурил глаза – хотелось, чтобы лев исчез, чтобы он оказался миражом или эпизодом кошмарного сна. Если бы это был сон, то в подобной ситуации он бы поднатужился и вновь взлетел. Владимир набрал в грудь воздуха, поджал ноги и… оттолкнулся от земли. Все произошло слишком быстро – лев клацнул ужасной пастью, пахнуло кровью – но Владимир был уже слишком высоко. «Какое это счастье – что я научился летать, – ликовал он, вздох облегчения вырвался из груди. – Накася, выкуси, хитрая морда!» – Махнев торжествовал.

Он открыл глаза – внизу мелькнула желтая спина разочарованного хищника. Лев потрусил к входной двери злополучного дома. Там его поджидал второй монстр. Перед ним лежала груда окровавленного мяса. Львы раздирали довольно крупную тушу. «Надо же, какие жадные! У самих столько еды, а им все мало», – он висел в воздухе, примерно, на высоте второго этажа и наблюдал за львиной трапезой. Среди кровавого месива мелькнул кофейный лоскуток. Махнев содрогнулся от ужасной догадки. Что они едят? Вернее кого? Он присмотрелся – предчувствия не обманули. Крепкие зубы монстров разрывали человеческое тело. Это было тело одного из кофейных красавцев. Несчастный мурин, который некоторое время назад ублажал хозяйку дома, попал на съедение этим жутким тварям. «А может, они сожрали всех четверых? Какая страшная участь! А может, Полин Лагранж – эта нимфоманка и сладострастница приказала скормить хищникам своих очередных рабов? Может, она умерщвляет каждого любовника, как царица Тамара? Мне не разгадать этой жуткой тайны. Надо лететь домой, подальше от этого гиблого места».