– Участник никогда не сможет рассказать об этих результатах, так как, с точки зрения стороннего наблюдателя, вероятность исхода эксперимента будет одинаковой и в многомировой, и в копенгагенской интерпретациях. Одна из разновидностей этого мысленного эксперимента носит название «квантовое бессмертие». В этом парадоксальном эксперименте предсказывается, что если многомировая интерпретация квантовой механики верна, то наблюдатель вообще никогда не сможет перестать существовать.

Зря я прогуливала физику в школе. Если бы ее преподавал Роман Краснов, клянусь, я прописалась бы в кабинете!

Хватаюсь за пульт и тыкаю на все кнопки подряд. Он не работает без батарейки. Встаю и переключаю каналы на самом телевизоре.

Я не сразу замечаю, что вернулась на канал с хорошенькой ведущей. Девушка тепло улыбается, будто все это время ждала моего появления, воодушевленно рассказывая:

– Модель мультивселенной была впервые предложена советским физиком Антоновым. С начала двухтысячных годов концепция мультивселенной всерьез рассматривается в связи с изучением природы темной энергии[1].

Зеваю, снова чувствуя себя неотесанной дубиной. Привычное для меня состояние. Болтаю ногами в воздухе, как ребенок.

– Если опираться на теорию струн и многомировую интерпретацию квантовой механики…

Ну уж нет, хватит с меня унижений!

Встаю перед зеркалом, в сотый раз проверяя инвентарь, скрытый в жилете под черной толстовкой. Принадлежности скорее условны, чем необходимы, ведь дело, на которое я иду, по сути, не предвещает никакой опасности.

Но я паникую.

В моей жилетке по карманам распределены набор универсальных отмычек и самодельных ключей, веревка, фонарик, складной нож, небольшая аптечка, если я вдруг получу травму, спички и петарды на особый случай.

Все пройдет отлично.

Я заплела длинные волосы в две косы. Говорят, темный цвет старит, но чересчур серьезное лицо, что смотрит на меня из зеркала, не выглядит старше семнадцати.

Никто ведь не заподозрит ребенка?

Прячу волосы под кофту и натягиваю темно-рыжий парик, украденный на рынке. Аккуратно закрепляю его невидимками, несколько раз кольнув голову. Облик изменен почти до неузнаваемости. Теперь мне шестнадцать, и я фанатка группы «Тату».

Ничто не должно мне помешать.

Наводка очень условная. Но я доверяю человеку, что уже не раз делал мне подобного рода одолжения. Старик никогда меня не подводил. Деньги сближают лучше любви, во всяком случае, отсутствие финансов более ощутимо и действительно заставляет меня грустить.

Я уже делала это раньше.

Лучше всего я умею врать и воровать.

Глаза находят простенький циферблат на оклеенной обоями стене. Небольшая толстая стрелка наконец доползает до пяти.

Пора.

Надеваю светло-коричневую ветровку, накидываю капюшон и на негнущихся ногах бреду к входной двери.

Духота.

Окно на втором этаже будет открыто. Окажусь в тупиковой части коридора, в слепой зоне камеры. Там же стоит электрощит, который мне нужно выключить. О резервном питании позаботились за меня. Вниз по лестнице, на площадке между первым этажом и подвалом есть дверь для персонала. В пять часов сорок минут местный охранник будет смотреть передачи на планшете до пересменки в шесть часов. Сменщица опоздает минут на тридцать. Мой соучастник об этом позаботится. Если никто ничего не поймет, то в моем распоряжении будет около получаса, что уже неслыханная радость. Нельзя разбрасываться драгоценным временем. Я должна уйти так же, как и пришла, закрыв за собой окно и включив питание.

«Мало ли почему камеры выключились, может, плановый ремонт», – утешаю себя.

Склад – отличное место для грабежа. До аукциона вещи сторожат гораздо хуже, чем во время торгов.