Перед тем как спустить корабли на воду, все греческие военачальники собрались возле палатки Еврибиада. На этом настоял Фемистокл, который начертил палкой на песке примерный план будущего сражения с персидским флотом. Понимая, что благодаря численному перевесу вражеские суда, скорее всего, возьмут в кольцо небольшой эллинский флот, Фемистокл предложил применить в этих невыгодных условиях единственно верный тактический манёвр под названием киклос, то есть «оборонный круг».

Этот манёвр впервые придумали и применили на деле азиатские греки во время восстания против персов пятнадцать лет тому назад. Суть этого тактического приёма заключалась в том, что корабли более малочисленной флотилии выстраивались в круг таранами наружу, дабы успешно противостоять таранным атакам более многочисленного флота. При этом корабли, выстроившиеся в круг, могли таранить и брать на абордаж вражеские суда, имея надёжное прикрытие сзади.

Адимант не согласился с Фемистоклом, заговорив о другом тактическом манёвре под названием «диекплос», то есть «разрывающий удар». Это был излюбленный тактический ход коринфян, приверженцев быстрого манёвра и таранного удара. Отняв палку у Фемистокла, Адимант стал чертить на песке свою схему грядущей битвы с варварами, делая упор на многорядный строй кораблей.

Возражая Адиманту, Фемистокл сказал, что для осуществления диекплоса требуется большое мастерство от гребцов, кормчих и командиров триер. Если команды на коринфских триерах прекрасно выучены для совершения любых сложных манёвров, то на многих других кораблях общегреческого флота немало новичков среди гребцов и матросов.

– Малейший сбой в боевом строю нашего флота неминуемо приведёт к катастрофе! – промолвил Фемистокл. – Суда персов вклинятся в наши боевые порядки или стиснут наш флот с флангов. У персов так много кораблей, что их боевая линия непременно окажется длиннее нашей. В таких условиях диекплос приведёт наш флот к гибели!

Еврибиад поддержал замысел Фемистокла, повелев Адиманту прекратить бесполезный спор. Более того, Еврибиад объявил всем военачальникам, что в случае его гибели в битве начальство над всем эллинским флотом должно перейти к Фемистоклу. Тут же был подан сигнал к посадке воинов и гребцов на корабли.

Военачальники бегом устремились каждый к своему стану.

Войдя в свою палатку, Еврибиад принялся торопливо облачаться в боевые доспехи. Ему помогали двое слуг. Неожиданно перед Еврибиадом предстал Адимант.

– Что происходит, друг мой? – В голосе Адиманта звучало возмущение. – С каких это пор ты стал следовать советам Фемистокла?

Еврибиад, закреплявший ремнями бронзовые поножи на своих коленях, поднял глаза на Адиманта и произнёс:

– Сейчас не время и не место для склок и споров, дружище. Солнце садится, а нашим триерам нужно успеть до заката пересечь пролив и попытаться разбить флот Ксеркса. Ступай к своим кораблям!

На красивом лице Адиманта появилось выражение нескрываемой досады.

– Ладно, по праву верховного наварха ты прислушался к совету Фемистокла, – проговорил коринфянин, нервно топчась на месте. – Но почему ты не меня, а Фемистокла назначил своим заместителем? Ведь я имею больший опыт в морской войне! В чём дело, Еврибиад?

– Дело в том, что у афинян триер больше, чем у коринфян, – холодно ответил Еврибиад. Он распрямился, затянув шнуровку панциря у себя на левом боку. – Всё дело только в этом, друг мой.

Слуга-илот протянул Еврибиаду металлический шлем с большими нащёчниками и с красным султаном из торчащих щёткой конских волос.

Видя, что Адимант не уходит, собираясь и дальше выражать своё недовольство, Еврибиад промолвил непреклонным голосом, держа шлем в руках: