– Хорошо, – кивнул Валера.

– Ладно, постараюсь… – процедила сквозь зубы Рита.

Всадники к этому времени уже перебрались на южный берег Ушайки. Отряхнувшись от воды, они двинулись к лагерю. Метрах в пятидесяти остановились, посовещались между собой – видимо, странные машины и незнакомого вида укрепления их насторожили. Разъехавшись в линию, монголы открыли стрельбу из луков по лагерю. И надо же было случиться, что первая же пущенная противником стрела ударила прямо в лоб Маргарите, благо шлем «Ратника» выполнил свою задачу и защитил женщину. Но голову ей встряхнуло хорошо.

Всплеск ярости от этого попадания превзошёл все ожидания. Рита, не раздумывая, полоснула длинной очередью по всадникам – двое из них рухнули с лошадей. Следом за ней открыли огонь бойцы Леонида, Миронов от них тоже не отставал. Войдя в раж, Маргарита привстала из-за квадроцикла и продолжила вести огонь на поражение из своего АК-74М. Монголы один за другим валились на землю. Леонид просто махнул рукой на происходящее – его подопечной ничего не угрожало, оставалось только ждать развязки.

– Рита, прекрати! – крикнул Миронов.

– Сейчас, отомщу и всё прощу! – сквозь зубы прошипела супруга, выцеливая в траве укрывшихся монголов.

– Ну, всё, хватит, прекрати стрелять! – приказал Миронов.

Маргарита использовала последние патроны, устало присела на квадроцикл и отстегнула пустой магазин.

– Ладно, разбирайтесь дальше сами! – выдохнула она.

Стрельба прекратилась. Леонид отдал команду: двое его бойцов с автоматами наперевес приступили к осмотру тел, сам он шёл чуть позади, на подстраховке. На поле боя раздавались стоны раненых. Из нападавших выжили только трое, остальные были мертвы: пластинчатые железные доспехи не смогли уберечь своих хозяев от пуль.

– Ну что, салабоны, не на ту команду напали! – рявкнул Леонид, поднимая за грудки одного из раненых. Тот что-то жалобно пролопотал на своём языке.

– Разоружить выживших! – отдал команду Кутузов. – Проверьте всех – может, кто прикидывается…

Бойцы двинулись осматривать остальных. Действовали жёстко, но эффективно – тыкали штыками в животы лежащих без движения тел. Никто не очнулся.

– Командир, там только трупы, – доложил Артём.

– Как нам этих-то разговорить? – произнёс Леонид задумчиво, поглядывая на уцелевших монголов. Те с испуганными лицами жались друг к другу.

– У вас отличное знание языка монголов, и вы это сделаете легко, – с сарказмом подколола его Маргарита, подходя к раненым. – Анна! Иди сюда! – позвала она аборигенку. Та испуганно сжалась и подошла к ним.

– Аня, ты можешь с ними говорить? – спросила Рита.

– Вот этот понимает язык моего отца, – показала девушка на раненного в ногу монгола.

– Так мужик, тебе надо теперь нам всё рассказать! Артём, перевяжи его! – дал команду Леонид.

Боец, не церемонясь, разрезал кожаные штаны монгола, осмотрел рану.

– Повезло ему – пуля вышла насквозь, кость не задета, – сообщил он.

Монгол попытался сопротивляться – Артём удивился и врезал ему по челюсти кулаком, мужичок вырубился. Пока пленный был в нокауте, боец умело обработал рану, вколол антибиотик, наложил бинт.

– Будет жить и здравствовать, – усмехнулся он.

– Анна, а какое место занимал этот воин у монголов? – уточнил Миронов. – Судя по добротным доспехам, не последнее…

– Он был десятником, и наиболее близок к их сотнику, которого оставили, чтобы увести рабов на юг, – подтвердила его предположение девушка.

– А сколько примерно монголов было в вашем селении? – насторожился Леонид.

Анна трижды показала пальцы на обоих руках.

– Три десятка, значит, – понял Кутузов. – Один десяток тут лежит, осталось двадцать. Валерий Иванович, а нам вообще, надо в это вмешиваться?