обнаружил на вершине терриконика, притоптанную насыпью

пустых пород.

Океан и лужа

Когда я размышляю по поводу жизни ради других и жизни

ради себя, то рассматриваю первое как более близкое сердцу.

Служить другим для меня значит делиться своей энергией

и теплом с людьми и природой. Делиться любовью своим

уникальным способом. Это может быть бытовая помощь

семье, перевод денег в фонд сохранения Байкала, а будучи

продюсером, раскрытие творческого потенциала, например, мюнхенской молодежи.

Чтобы «чем-то» делиться, нужно «это» накопить. Иными

словами, служению другим предшествует служение себе, чтобы обнаружить и раскрыть свой внутренний потенциал.

Я всегда боялся, что могу потерять время, занимаясь собой.

16

Боялся действовать в рамках личного прогресса и разбрасывал

среди знакомых свою худенькую энергетическую лужицу, упрямо следуя принципу «служения другим»: я слепо старался

быть хорошим, поддерживал, был вежливым, сочувствующим.

В это время меня донимали мысли, что жизнь ради других

– это нечто большее, чем быть вежливым с друзьями или дать

бродяге пару евро. И что совершать что-то значимое можно

только когда у тебя целый океан этой силы и энергии, которым

ты можешь делиться и не перегорать.

Если человек что-то создаёт, то невольно делится своим

благом с другими.

Изучая примеры созидателей, я понял, что жизнь для

других, к которой я стремлюсь, возможна только тогда, когда

я буду жить в своё удовольствие, создавая и привнося в мир

идеи, коррелирующие с моим внутренним состоянием. Не

нужно бояться тратить время лично на себя.

В терминах служения себе и служения другим легко

запутаться.

Есть путь воровства, насилия, обмана, страха. И по мне, это тупиковый путь.

Созидание же, поиск своего смысла и способа дарить

любовь, находить радости в каждом новом дне – это жизнь в

кайф. В этом правда и сила. И если выбирать этот путь, тогда

все будет в порядке.

Тогда откроется океан.

(с) Артур Погосян. Осенний монолог на балконе съемной

квартиры во Флоренции, 2016 год.

17

Контакт-Менеджер #8

Я посмотрел интервью с Йоджи Ямамото. Потом с Джеффом

Бакли. Зашел в «Tinder», поставил всем лайки. Я всем ставлю.

Списался с красивой девочкой. Мы погуляли, и я спросил:

– Ты знаешь Артура Погосян?

– А кто это?

– Хм…

При мне была геометка следующей записи. Я предложил

ей пойти. Мы подошли к пустотелому дереву, я протянул туда

руку по локоть и достал.

– Что это? – спросила она.

Борьба. Нет… Война

Асфальтовое покрытие, мощеное по обе стороны для

пешеходов, ведущее к месту, которое принадлежит мне.

Там я написал «Дом» – стихотворение, вошедшее в культуру

человечества, оказав колоссальное влияние на общественное

сознание.

При оставшемся свете угасающего дня горела луна. Я

шёл к закату, в сторону северо-запада. Мимо ходили молодые

пастухи с козами как со страниц детской сказки. Здесь

осень начинается раньше. Листья закладывают целый пласт

оранжевого слоя похожий на персидский ковёр в предбаннике

Бродского. Ель вырвана ветром с корнями и смотрит на

оставшуюся высоту для падения, хватаясь колючими ветками

за линии уличного освещения. Красота, трагедия. Природа

жертвует собой, обычной елкой как солдатом, чтобы нанести

удар по пластилину инфраструктуры хомосаспенса. Борьба.

18

Нет… Война. Она идёт. Как здесь прекрасно. Я сел на любимую

лавочку, положил сумку и достал фрукты…

– Здесь нельзя находиться.

Я обернулся и посмотрел на мужика:

– Вы хотите, чтобы я ушел?

– Здесь нельзя быть.

– Но я пришел сюда.

Охранник смотрел в телефон и начал остервенело

нажимать кнопки, вызывая полицию. Сидеть комфортно и

писать шедевры в такой обстановке я не мог. И отправился