Дине очень хотелось знать, как все было, но в который раз задавая одни и те же вопросы, она уже не надеялась добиться от сына вразумительного ответа. Просто закидывала удочку в бурлящую воду — если даже дохлую колюшку подцепит, уже удача. Если бы сын сказал, что не хочет бередить рану, она бы, не задумываясь, замолчала. А так с ужасом понимала, что у сына ничего не болит, как и не болело — ему просто были, есть и будут безразличны чувства Вероники и любой другой девушки. Сухарь. Эгоист. Или просто засранец — Дине не нравился ни один из вариантов. Она не думала, что ее сын вырастит в то, во что он вырос. Ты ничего не сделала, чтобы гены не взяли верх над воспитанием — иногда ругал ее внутренний голос, но не говорил, где же именно она споткнулась на тернистом пути материнства.

— Тебе не кажется, что ты сделал в обоих случаях что-то не так?

Артур ничего не ответил, только повел пальцами голой ноги, которую выставил из-под стола, чтобы не тронуть материнские тапочки. Туда он и смотрел, а не матери в глаза.

— Лучше бы тебе разобраться в своем поведении до следующей девушки. Видишь же, что последствия не совсем безобидные.

— Мам, вот только честно, — Артур оторвал взгляд от своих пальцев. — Тебе будет легче, если я повинюсь?

Дину передернуло — и от взгляда, и от сказанных сыном слов.

— Не надо ничего делать для меня. Это для тебя.

— Тогда ты сделай для меня одну вещь — запиши меня в фитнес-клуб. Здесь же есть что-то поблизости? Если нет, мне будет нужна машина.

— У меня нет для тебя машины.

Взгляды как скрестились, так и не разошлись по разным углам кухни.

— Она же не нужна тебе каждый день? Если в радиусе двух-трех километров, то в сухую погоду я могу добежать…

— А в дождь взять такси, нет? Сложно? Или тебе машина нужна для чего-то другого? Это моя машина.

— Я могу купить себе сам, но больше, чем на старый Форд, у меня сейчас денег нет. Ты же не хочешь, чтобы я ездил на ведре?

— Я вообще не хочу, чтобы ты тут водил. Такой ответ устраивает?

— Мам, я сам сдал на права. Кстати, где они?

Дина резко поднялась и с таким же ожесточением открыла дверцу кухонного шкафчика, на верхней полке которого лежала коробочка с документами. Приподнявшись на носках, она сумела подтянуть ее к самому краю и потом скинуть себе на руки. Поставив ее на край стола, она начала выкладывать рядом все, что принадлежало ее сыну: вплоть до трудовой книжки, которую она лично оформляла на него ради стажа.

— Зачем мне грузинский паспорт? — Артур не поменял позы, в которой сидел и не убрал ноги, только чуть подвинул в сторону, чтобы мать не запнулась. — Ты меня из страны выдворяешь? Ну давай, только честно?

Дина сверкнула на него глазами.

— Свои документы держи при себе и сам за них отвечай.

Артур забрал всю стопку и побил корешками паспортов по столу, чтобы выровнять.

— Ты чего на меня злишься? — спросил тихо, снова поймав недовольный взгляд матери. — Я не могу отмотать жизнь назад. Я озвучил тебе планы по работе и учебе. Я буду действовать в рамках сложившейся ситуации.

— Меня бесит твоя безответственность!

— Я взял ответственность! Окей… — Артур протянул гласные звуки так же долго, как держал застывший материнский взгляд. — Я смирился с последствиями. У меня не так много опций, я выбрал оптимальные. Можешь порекомендовать мне джим? Я буду сам платить. Просто не хочу попасть пальцем в небо с абонементом. Ты куда ходишь? Рядом с нами или с рестораном?

— Я никуда не хожу.

— Да ладно! — в голосе Артура прозвучало явное недоверие. — Никакая диета в такую форму не загонит… Ты гонишь!

— Кавказская загонит, — Дина вернулась за стол, лишь на секунду обернувшись к кофейной машине, которую так и не включила.