— Мне же позволено делать так? — шёпотом осведомляется Левицкий, щекоча дыханием кожу на шее. — Ведь я твой парень. Опять, — слегка отстраняясь, ухмыляется он.

— Нет. Не позволено, — возмущаюсь я, отталкивая мужчину. — Мы в аэропорту, тут не перед кем играть.

— Но, мы же должны потренироваться, золотце. А то с таким настроем мы провалимся уже через пять минут знакомства с твоими родителями.

— Ты точно хочешь свести меня с ума.

Бывший лишь смеётся в ответ, стаскивает с меня свой свитер, и принимается снимать с ленты мои два чемодана, возмущаясь на тему того, для чего мне вообще понадобилось брать с собой столько вещей. Я совсем не удивляюсь, что Ян с первых же минут начал ставить меня в неловкое положение. Мужчина всегда получал от этого колоссальное удовольствие, и любил вгонять меня в краску.

4. Глава 4

Ника.

После посадки проходит почти час, прежде чем мы наконец-то выходим из Пулково, дождавшись заказанное такси и уложив чемоданы в багажник. Ехать от аэропорта до Курортного района долго, даже на ЗСД в час пик небольшие пробки, и я переживаю, что мы не успеем к ужину.

— Итак, давай ещё раз всё обговорим, — тараторю я, удобнее устраиваясь на заднем сиденье такси. — Маму зовут Елена Петровна, она домохозяйка и бывший преподаватель. Обязательно сделай комплимент её саду и цветам, и завоюешь сердце моей мамы. Папу — Евгений Степанович, он военный на пенсии. Отец строгий и прошу, давай при нём без твоих дурацких шуточек, он не оценит.

— Я запомнил эту информацию ещё до нашего расставания, Жуковская.

— Сестру зовут Оксана, но она предпочитает, когда её зовут Ксюша. Кроме сестры никто не знает, что мы притворяемся. Её жених — Егор, — продолжаю перечислять я.

— Ника.

— Родители знают, что тебе двадцать пять и ты учился со мной в Бауманке. К тому же они думают, что квартиру в Москве я снимаю с тобой, а не с однокурсницей. Смотри не забудь!

— Ника…

— Подожди. Ещё есть Антон. И я не уверена, что мой старший брат поверит в нашу игру, поэтому при нём нужно быть особенно аккуратными и внимательными.

— Ника, — в очередной раз, совсем недовольно окликает меня Левицкий, вынуждая в конце концов замолчать. — Расслабься уже. Я всё запомнил с первого раза.

Я киваю. Сделав вывод, что я больше не собираюсь ничего говорить, Ян вздыхает и утыкается в свой телефон. Бывший кажется совершенно спокойным, в отличие от меня. Я всматриваюсь в его профиль и молчу. Просто наблюдаю, как вечернее солнце из окна падает на его прямой нос, губы и линию челюсти. Рассматриваю забытые черты и понимаю, что на самом деле скучала.

А потом переключаю внимание на вид из своего окна. Такие родные и знакомые места: Большая Нева, Васильевский остров, Газпром арена, Приморский район и наконец Солнечное. Место где прошло почти всё моё детство.

Такси тормозит на Третьей Зелёной улице, узенькой, окружённой высокими соснами и берёзами. И я улыбаюсь, разглядывая знакомый коричневый забор, за которым нас ожидает двухэтажный дом и великолепный участок утопающий в цветах.

Сразу вспомнилось, как ещё во время учёбы в школе, летом, я всегда ждала Ксюшку через три дома от нашего, на пересечении Третьей Зелёной и Нагорной улиц. А сестра всегда умудрялась опаздывать, хоть и жила в десяти минутах ходьбы от нас, чуть выше на улице Третий проезд. А потом, с полотенцами наперевес и корзинкой для пикника, мы минут пятнадцать топали на Ласковый пляж, загорать и купаться. Если, конечно, температура воды позволяла, что случалось достаточно редко. И я просто обожала наш северный, холодный залив с его песочным берегом окружённым густым лесом, мелководьем, и даже частыми ветрами.