Основное общение или по работе, или с другими родителями.

В моём случае - всё время о детях.

И очень сложно найти того, с кем можно поговорить о другом. Хоть у меня не много тем, для разговоров.

Лишь под конец обеда я немного отхожу. Дети спят, о чём мне постоянно отчитывается помощница.

А у Вики лишний час отдыха. Поэтому мы, наконец, начинаем обсуждать всякие глупости.

Премьеру фильма, которого ждали. Планы на лето. Договариваемся вместе пройтись по магазинам как-то. Нужно обновить гардероб перед потеплениями.

- Всё-таки господин Алиев классный, - подруга снова бьёт. - Он мне лишний час для обеда дал.

- Что? - я хмурюсь.

- Мы ведь долго здесь сидим. Благодаря ему. Сказал, что я могу отдохнуть после сложных встреч. В тысячу раз лучше прошлого директора.

Я хмыкаю. У меня есть подозрение, что не со всеми Алиев такой обходительный.

Он решил мою подругу подкупить? Через неё подобраться ближе?

Или...

Или так решил поддержать после сложного разговора? Дать больше времени с подругой...

Я больше не уверена. И не хочу в этом разбираться.

Вика уходит первой. Я вожусь дольше, не могу найти ключи от машины. Понимаю, что чуть не забыла их под салфетками.

Уже на выходе меня догоняет официант.

- Вы пальто своего друга забыли.

- Оставьте у себя, пожалуйста, - прошу я официанта. - Думаю, мужчина вернётся за ним.

- Но... Там есть какие-то ценные вещи? Администрация не несёт ответственности.

Я хмыкаю. Это мне так намекнули, что может что-то пропасть?

Я не хочу лишний раз встречаться с Алиевым. Но... Не знаю.

После той каши, что я заварила...

Я отбрасываю вину. Это бывший натворил всякого. Я лишь запоздало сообщила о последствиях.

"Соврала" - напоминает внутренний голос.

Да, соврала. И сомнения окончательно раздавливают меня.

Не отдаю себе отчёт в сделанном. Просто забрасываю пальто в машину. Потом обдумаю.

Но любопытство сильнее меня. Вот сейчас проверю карманы. Если ничего важного, то... Назад в кафе отнесу, да.

Я хмурюсь, когда нахожу кошелёк. Ведь Рустам расплачивался за обед. Как тогда...

Специально оставил? Да вроде он был в таком состоянии, что не до всяких интриг.

Я открываю. Лишь убедиться хочу. Я не понимаю мужчину. Совсем. И я хочу разобраться в его мотивах.

Внутри документы. Водительское удостоверение. Пропуск на какое-то предприятие. Визитки.

Видимо, этот кошелёк Алиев использует для документов.

Я не пытаюсь смотреть детально, но...

Резко захлопываю кошелёк, отбрасывая на сидение. Стараюсь забыть увиденное.

Глаза режет. Словно на сетчатке вырезает.

Нашу свадебную фотографию, которую Рустам с собой таскает.

Чёртов лицемер!

25. 10.2

Лицо Рустама каменеет. Тёмный взгляд врезается в меня. Его брови взлетают вверх.

Мужчина растерян, ошарашен и зол одновременно. Его тёмно-серые глаза полыхают.

- Повтори, - цедит он. Подаётся вперёд. - Что. Они. Сделали.

Голос Алиева становится хриплым. Рваным, будто надломленным. Я никогда не видела мужчину настолько жёстким.

Он будто убивать сейчас готов. В состоянии аффекта.

- Твоя идеальная вторая жена, - медленно произношу я, - отправила меня на аборт. Она хотела быть той, кто подарит тебе наследника.

Рустам рывком поднимается из-за стола. Упирается ладонями, чтобы быть ближе. Нависает надо мной.

Воздух дрожит от его ярости. Даже я сжимаюсь. Мужчина взорваться готов.

Будь здесь Лейла с сестрой... Я не уверена, что они выжили бы.

- Ты должна была сказать сразу, - хрипит он. - Сразу, Кать! Это же... Твою мать!

- И чтобы ты сделал? - я прищуриваюсь. - Поверил мне, а не своей ненаглядной Лейле?

- Лулу, - поправляет муж на автомате. - Лейле. Да плевать. Ты должна была мне рассказать. И тогда бы аулом она не отделалась. А провела жизнь в куда более сложных условиях.