Я понимаю ее жест и тоже, слегка улыбнувшись сквозь страх, фиксирую взгляд на бутылке виски, стоящей на столе, начинаю двигаться аккуратно.

Будь проклят этот день, скорее бы он закончился.

На третей песне я замечаю мерзкий липкий взгляд, но не смею опустить глаза на смотрящего. Нельзя, Вика, не устанавливай зрительный контакт. Я вижу, как девчонки поворачиваются к зрителям спиной, и повторяю их движение. Облегченно выдыхаю, что появился момент немного выдохнуть, но не тут то было.

На мою ягодицу опускается чья-то тяжелая ладонь, отвешивая сильный хлопок по ней. Останавливаюсь, стону от боли, сжимая руки в кулаки. Я так больше не могу...

Ната показывает мне рукой, чтобы я продолжала. Но ситуация настолько выбивает почву из-под ног, что я не сдерживаюсь. Разворачиваюсь лицом к тому, кто решил нарушить мои личные границы.

— Простите, не могли бы вы отойти, — вежливо прошу мужчину отодвинуться. Он выглядит совсем плохо. Я чувствую его тяжелое дыхание из-за одышки, которая вызвана лишним весом. Он очень толстый...и лысый. Хотя нет, пару волосинок на макушке все же есть. От него пахнет алкоголем, сигаретами и потом. Я стараюсь глубоко не дышать, потому что мне противно.

— Хочу тебя, крошка, — он снова делает попытку коснуться меня, но я отпрыгиваю вбок, — Не понял. Куда ты, птичка?

— Я не буду с вами спать, — проговариваю ему.

— Я не спрашивал, пошли со мной, — берет за руку и начинает тащить из зала.

Испуганно поворачиваюсь к Нате, она с сожалением смотрит мне вслед. Нет, нет, нет!

Нет никакого обоюдного желания... Никто здесь не спрашивает.

Он тащит меня по темному коридору, я хнычу от страха и боли в руке, которую он сильно сжимает.

— Пожалуйста, прошу вас, я не хочу. Умоляю, не трогайте меня!

— Я хочу. Хочу твой ротик на члене. Ммммм.

Я ощущаю тошноту, подступающую к горлу. Это конец. Я не переживу этот позор, эту грязь.

— Не надо, — плачу, когда он открывает дверь и толкает меня внутрь. Я запинаюсь и падаю прямо на пол.

Толстяк хватает меня за волосы, ставя на колени перед своим пахом. Я слышу как гремит пряжка его ремня.

Это конец... Я уже не стесняюсь в своих рыданиях, отмахиваясь от него, когда он приближает свой орган к моей лицу. Чувствую кислый запах, и меня скручивает. Вырывает прямо ему на ботинки.

— Ебанашка, — кричит.

А я скручиваюсь пополам, продолжаю плакать и прячу лицо в ворсистом ковре.

Дверь распахивается, и на пороге появляется еще одна фигура. Довольно высокая и внушительная.

— Ну зачем же ты девушку обижаешь...

5. Глава 5.

Я чувствую как меня подхватывают на руки, закидывая к себе на плечо. Глаза от слез распухли, поэтому разглядеть спасителя я толком не могу. Он выходит из комнаты, неся меня как мешок картошки, толстяк выбегает следом.

— Эй, ты! Я заплатил за эту цыпочку, и я буду ее сегодня трахать. Вернул живо! — этот урод кричит нам в спину, мой спаситель резко тормозит, ставит аккуратно меня на пол и разворачивается к моему обидчику.

— Я аннулирую твой заказ. Сегодня она моя, — слышу его голос, и он мне знаком. Я не могу узнать его по развороту плеч, но голос этот точно из моего прошлого.

— Хрена с два! Зови Богдана, пусть разбирается, — я вижу как у толстяка из-за плотно сжатых зубов от злости чуть ли не прорывается пена.

Воспоминания минутной давности врезаются в голову, и я обнимаю себя, ежась от холода и пережитого кошмара. Правда я понятия не имею, кто меня спас, и чем мне придется отблагодарить.

Если такой же ценой, то какая разница кто... Одинаково паршиво, что с первым, что со вторым.

— Тебе надо, ты и зови! — спокойно парирует защитник и поворачивается обратно ко мне.