– Вы сказали Эрни? – спрашиваю я.

Мелисанта сглатывает:

– Ещё нет. Но сегодня им предстоит познакомиться.

– Надеюсь, вы не выказывали Его Величеству своего недовольства? – с тревогой спрашиваю я.

Она резко разворачивается и расстёгивает верхние пуговицы платья, ткань сползает, обнажая белую кожу. Две рваные раны-полоски сантиметра три длиной тянутся по ключице к груди, они уже перестали кровоточить.

Я в ужасе прикладываю ладонь ко рту.

– Выказывала, – шепчет она срывающимся голосом.

Дыхание Мелисанты сбивается, она протягивает руки, я обнимаю её, чувствуя, как внутри всё горит огнём ненависти. Почему мир так несправедлив? Почему мужчины могут творить, что захотят? Обличённые властью, напоенные ею допьяна, они считают, что женщины лишь игрушки, которыми можно вертеть, как им будет угодно.

– Нужно обработать, – я отстраняюсь и уже было бросаюсь на выход – к лекарю.

Но королева останавливает меня одним лишь жестом:

– Он не велел. Сказал, это моё наказание за непослушание.

Внутри ворочается огромный ледяной комок страха. Что король сделает со мной, если сотворил такое со своей женой? Выбора у меня нет, жизнь Фелли на кону.

– Мне нужно сегодня попросить у Его Величества аудиенции, – говорю я.

Мелисанта бледнеет, в её глазах отражается ужас.

– Только не сегодня, Ясмина! – выдыхает она. – Подожди пару дней, пока всё уляжется. Да и зачем тебе?

– Альрик хочет, чтобы ему повысили жалование. Думаю, в военном ведомстве ему отказали, и он решил, что послать меня к королю с прошением – отличная идея.

Мелисанта презрительно поджимает губы – она терпеть не может моего мужа.

– Его счастье, что его ещё не сослали в Солёные земли, иногда мне кажется, что король просто выжидает особого, способного доставить ему истинное удовольствие, случая, – кривится королева. Морщины в уголках её рта теперь видны ещё сильнее. – Откажи ему! Скажи, что не пойдёшь!

– Тогда он отправит Феллону загород – три дня пути на карете. Там нет врачей и учителей. И нам действительно нужны деньги, – печально отвечаю я, вспоминая, что нужно купить зелье для падчерицы. – Я больше не могу продавать украшения без ущерба для своей репутации.

– Если бы я могла помочь…

Элиас держит жену и детей на коротком поводке. Казна полнится золотом, но получить оттуда хоть медяк можно лишь с его одобрения и позволения.

Я понимаю, что муж всё равно будет тратить всё. Даже если чудо случится и Его Величество добавит ему хоть двойное жалованье, вряд ли это спасёт нашу семью. Альрик несдержан в тратах. Особенно в последний год. Раньше хоть как-то удавалось это скрывать, теперь же…

– Наверное, я пойду сейчас, – решаюсь я. – Позже может приехать иноземный князь и будет не до меня.

– Я проведу тебя и попрошу доложить о тебе, иначе будешь ждать пару часов минимум.

Я с благодарностью киваю.

Мы выходим из комнаты фрейлин, от волнения начинает сосать под ложечкой. Я так ничего не поела утром – было недосуг. В платье становится совсем уж жарко – но я привыкла терпеть. Семь часов на ногах в стягивающем грудь корсете, на высоких каблуках в зале, где почти нечем дышать – привычная дворцовая практика. А бывает после этого ещё приходится танцевать по нескольку часов кряду.

Мы узнаём, что Его Величество всё ещё совершает прогулку по королевскому саду. Там он любит успокаивать нервы, как он выражается.

– Доложите, что раани Адели просит у Его Величества аудиенции, – приказывает королева стражам.

Будь я здесь одна, точно бы долго ждала. И не факт, что был бы какой-то результат. Я с беспокойством заглядываю за спины оставшимся стражам, не видно ли там безумного короля? Но нет. Ничего не нарушает умиротворённость и спокойствие природы.