От неожиданности я даже предпринять ничего не успела. Застыла натянутой струной. Упёрлась рукой в его грудь пытаясь оттолкнуть и крепко сжала зубы, не пропуская дальше его настойчивый язык.

У каждого из нас в одной руке было ружьё, с опущенным к земле стволом, а вторыми, свободными, мы вели борьбу друг с другом. Он, грубо сжав мои волосы на затылке, удерживал меня, а я, упираясь кулаком и локтем, безуспешно пыталась отпихнуть этого лося от себя, вырваться из грубой хватки. Противостояние кончилось тем, что я укусила его. Тяпнула сильно, не жалеючи.

Арс оттолкнул, и сам отступил на шаг. Смял пальцем губу, зажимая кровоточащую ранку.

– Бешеная белка! – в глубине его потемневших глаз я видела восторг и жгучее желание прямо сейчас завалить меня на мох и уже успевшую опасть листву под ногами.

Демонстративно вытерла губы рукавом куртки и предупреждающе покачала головой.

– Не смей! Даже не думай!

Дёрнула ружьём в руке. Цевьё скользнуло по стволу и щёлкнуло, говоря о том, что оружие перезарядилось. Стрелять я, конечно, не стала бы, Арс не медведь, но предупредить можно.

Неверяще дёрнул бровью и усмехнулся.

– Пристрелишь?

– Попробуй – узнаешь. – отзеркалила злую усмешку и приподнятую бровь. – Шли бы вы... обратно... откуда пришли, Арсений Романович.

– Белка дикая. – Арс прищурился и скривил губы в насмешливой ухмылке. Повесив ружьё на плечо, демонстративно развернулся ко мне спиной и зашагал в обратном направлении.

Я смотрела, как ловко и уверенно он прыгал по камням, с каждым шагом удаляясь всё дальше, и пыталась усмирить сорванное дыхание. В груди ныла фантомная боль от потерянной, давно ампутированной части меня.

Когда Арс окончательно скрылся за поворотом реки, медленно вернулась в своё укрытие. Легла, свернувшись запятой, накинула сверху маскировочную сетку, прячась от всего мира, обхватила себя руками и зажмурилась. Глаза пекло, но слёз не было и в помине. Давно выплакала. А вот боль оказывается, ещё не вся отболела.

7. Глава 7 Арс

Ну и где её носит? Смотрел, как солнце медленно заходило за макушки сосен, унося с собой рыжий свет и последнее летнее тепло и горел предвкушением. Нагретые за день ступеньки крыльца, на которых сидел, чуть поскрипывали подо мной, а я нетерпеливо и беспокойно вглядывался в лесную чащу за изгородью. С какой стороны она придёт? И когда? Ещё полчаса и наступит непроглядная темень. Может Белка, как сова видит в ночи, или знает дорогу к домику на ощупь?

– Петя, где твою хозяйку носит? Ты чего лежишь здесь? Неужели не беспокоишься? – почесал пса между ушами. – Не пойдёшь искать?

Великан тяжело вздохнул, не поднимая головы, да так, что сухая травинка, лежащая перед его чёрным носом, взметнулась и отлетела на десяток сантиметров.

– Ждёшь? Вот и я, как дурак жду.

Пёс делал вид, что я и мои разговоры ему неинтересны, но лохматое чёрное ухо время от времени дёргалось. Петя прислушивался, и по тому, как он резко вскочил на лапы и резво затрусил по тропинке к реке, я понял, что не ко мне.

Медленно поднялся и пошёл за собакой, посмотреть, что же на реке привлекло его внимание. Пёс целый день спал, то на крыльце, то на коновязи рядом с лошадьми, даже предложенную ему рыбу из ухи есть отказался, равнодушно отвернулся, а сейчас куда-то заспешил.

Огромными прыжками Петя преодолел ступеньки, выложенные камнями, и спустившись к самой воде, побежал вдоль берега.

Я спускаться не стал, пошёл верхом, по радостному лаю собаки определяя направление.

Увидел их сразу. Брошенные на камень рюкзак и поверх него одежда, крутящийся у кромки воды счастливый пёс, и белеющий в сгущающихся сумерках стройный женский силуэт, стоящий по колено в воде.