Пока она одевается, запечатываю его в чехол и уношу в гардеробную. Ни одна невеста не может взять его на примерку, пока оно числится на брони для Липатовой. За то, чтобы вещь ее ожидала, она платит каждый день две тысячи рублей. Столько, сколько стоит моя смена.

Заворачиваю в коридор, меня подхватывают крепкие мужские руки и прижимают лицом к стене.

- Опять хотела от меня сбежать? - Макс обжигает дыханием мое ухо. - На этот раз у тебя не получится.

4. Глава 4. Макс

Я так долго ждал нашей встречи, что когда она наконец случилась, впал в ступор.

Сначала мне хотелось схватить ее, тряхнуть с такой силой, чтобы слетело все ее презрение и отстраненность. Чтобы она поняла, что нельзя так поступать с людьми. Даже если тебе вдруг стало обидно - нельзя срываться с места, сбегать, пропадать из жизни на вечность.

Потом захотелось схватить и утащить с собой. Спрятать ото всех, нежно обнять и впиться губами. Вспомнить, какая она на ощупь. Проверить, насколько сильно в ней сейчас пылает страсть, которая так сильно заводила меня раньше.

Хоть на секунду ты подумала, как мне тяжело жилось все эти годы? Как я искал тебя, пытался забыть, затем снова шерстил адреса всей родни и знакомых. И отовсюду слышал одно: не знаем, не встречали, тебе надо ее забыть.

А как можно забыть того, кого любил больше жизни? С кем на самом деле хотел быть?

Нет, тебе было все равно на то, что я чувствую. Ты предпочла просто сбежать. Наплевала на мои объяснения, не стала слушать, не дала шанса объясниться.

От напряжения стискиваю челюсть и сжимаю руки в кулаки. Мари замечает и удивленно вскидывает брови.

Как же ты меня бесишь. Как же сильно мне хочется тебя обнять.

Но… делаю вид, что мы незнакомы. Что я даже не обознался, а вообще не произносил ее имя.

- Ты знаешь ее? - верещит Мари над ухом. Нет, в такие мгновения она не Мари, а просто Машка. Орет истерично, сбивая мысли с толку, не давая сосредоточиться.

Мне же хочется рассмотреть ее, понять, какой она стала сейчас, изменилась ли, вспомнила ли меня, что она вообще думает.

Хотя о чем я - конечно, она вспомнила. В глазах мелькает ужас, а следом обида и разочарование. То, что я всегда боялся ей нанести.

Она теряется. Пытается скрыть нервозность. Прячется за белым ворохом тряпья.

Все такая же красивая и манящая. Только теперь - чужая. Она больше не моя, и я ей тоже уже не принадлежу. Как-то с этим надо мириться. Как-то с этим дальше жить. Только вот как?

Настя бледнеет и… начинает опускаться на диван. Как специально - чтобы у меня появилась возможность быть к ней ближе.

Машка продолжает назойливо жужжать на тему, знакомы мы или нет. Как же можно быть такой бессердечной? Какая сейчас вообще разница, если человеку стало плохо?

Подкладываю подушку под голову, заглядываю в глаза, серые, глубокие. Зрачок реагирует на движение, она вздыхает и почти сразу хлопает ресницами. Вставать пока тяжело, пользуясь случаем, осторожно беру ее кисть проверить пульс. Тонкое запястье, какая же у нее нежная кожа.

Как неожиданно, странно и нелепо было вдруг оказаться с ней в одном помещении, да еще и в такой компании - с Мари. Моя бывшая невеста против моей настоящей.

Какие же они все-таки разные.

Настя худенькая, хрупкая, с фарфоровой почти прозрачной кожей и длинными черными волосами, убранными в гладкий хвост.

Мари высокая, ниже меня всего сантиметров на пять, хотя я при своих ста восьмидесяти пяти никогда себя лилипутом не считал. Но рядом с ней я сразу становлюсь человеком обычного среднего роста.

Машки всегда много. Она шумно передвигается, постоянно говорит и всячески увеличивает себя - как сладостями, так и искусственно. Каждое утро, чтобы, видимо, стать еще пышнее, накручивает локоны и выливает на них тонну вонючего лака. Потом, чтобы заглушить этот едкий запах, маскирует его обильным поливанием духами. Наряды у нее всегда с рюшами, оборками и пышными юбками.