— Ну что ж. Раз жена. Сотрясение, перелом большеберцовой кости, множественные травмы и ушибы. На данный момент пациент спит. Ему вкололи седативное, и он отдыхает.

Слава богу! Осталось узнать, как Аделия.

— Можно его увидеть?

— Приходите завтра. Больного переведут в палату, и вы сможете его навестить.

— Нет, я подожду тут, — решительно киваю и опускаюсь на стул.

Доктор садится рядом, кладет руку мне на плечо и говорит мягче:

— Поезжайте домой. Отдохните. Привезите Фадееву необходимые вещи. Он останется у нас на некоторое время, будет под наблюдением.

Домой? Куда домой? В город? Далеко, я сейчас туда не доберусь. Обратно в дом, где Степан? Нет уж.

— Вы знаете, я все же останусь тут, — выдавливаю улыбку. — А вещи привезут, я попрошу.

Врач кивает и уходит, понимая, что со мной бессмысленно спорить. Звоню Роме, который собирается возвращаться на место аварии, и прошу привезти чемодан Никиты. Он обещает это сделать, а еще привезти мою сумку, которая осталась в доме у Волкова.

Расспрашиваю его об Аделии. Он рассказывает с неохотой. Пока что точно не понятно, какие будут последствия и что с ребенком, но надежды только на лучшее.

Будто разом исчезает придавливающая грудь многотонная плита. Дышу, успокаиваясь. Все хорошо. Все обязательно будет хорошо. Закрываю глаза и откидываю голову назад.

Проваливаюсь в сон, а проснувшись, теряюсь во времени. Спускаюсь на этаж ниже, покупаю отвратительный кофе в кофейном аппарате. Часы показывают пять утра. Надо бы позвонить сестре Никиты Валентине и сообщить ей о происшествии.

Приезжает Рома и отдает мне две сумки, мою и Никиты. Не знаю, хватит ли там одежды для Ника, потому что сумка реально маленькая.

Скорее всего, нужно будет привезти вещи для Фадеева.

Дожидаюсь семи утра. Набираю Валентину, коротко описываю ей ситуацию.

— Инга Арамовна, что же делать? — слышу, что она начинает плакать.

— Нужно привезти его вещи.

— Дело в том, что нашей тетке, Марии, тоже стало плохо. Ее в больницу положили, в кардиологию. А у нее тут хозяйство — мама дорогая! Я не могу сорваться, мне надо, чтобы меня кто-то подменил.

— Я бы могла привезти вещи, но мне надо как-то попасть в квартиру.

— Так это запросто. В квартире, где вы живете, в кухне, на самой верхней полке лежат ключи от его квартиры.

— Я думала, это дубликат наших, — произношу растерянно.

— Нет-нет. Инга, миленькая, помоги, прошу. Ну не могу я сорваться, понимаешь? Да и Женька тут, куда ее деть?

— Хорошо, Валя, не переживай, я все сделаю, как ты сказала, — киваю болванчиком, даже не замечая, как мы с ней перешли на ты. — Валь, ему бы телефон еще… его всмятку.

— Возьми в кабинете в письменном столе. Там лежат какие-то трубки.

Прощаемся с сестрой Никиты.

— Фадеева? — вырастает передо мной врач.

В горле пересыхает. Сил на то, чтобы объяснить, что я не Фадеева, нет. Просто киваю. Послушно иду за доктором. Интересно, и что, они вот так любую могли бы провести сюда? Достаточно представиться женой? И даже не проверили?

— Он в этой палате. Пока один, но скоро подселят второго пациента. Поговорите пока. Но недолго и без стрессов. Хорошо?

Доктор уходит, а я замираю перед закрытой дверью. Что будет, когда я войду? Сколько ненависти выльется на меня? Как стану отбиваться? Что придумать?

Но и оставить его не могу. Не по совести это. Всю жизнь себя корить буду за то, что случилось.

Тяну ручку вниз. Она скрипит, как старая телега, кажется, даже на улице слышен этот скрип.

Вхожу в светлую палату. Обычная комната. Две кровати вдоль стен, два окна, свет утреннего солнца затапливает все вокруг. Одна койка пустая, на второй лежит Никита.