– Глюкометр возьми и измерь уровень сахара в крови в шестой и восьмой палате. Если покажет высокий, скажи мне, я выпишу направление на развернутый анализ и на контроль их, – дала указание девушке, напрочь игнорируя ее высокомерное поведение. Пусть хоть носом потолок цепляет, мне плевать. А вот мои указания она выполнять будет.

Кристина сверкнула глазами, взяла тонометр, глюкометр и вышла из ординаторской.

– Говори, – я устало посмотрела на подругу.

– О как ты ее! – Юля покачала уважительно головой.

– Ты это хотела сказать? – я недовольно поджимаю губы. – У меня дел невпроворот, а ты тут с ерундой всякой. Помнишь девушку из второй палаты?

– Ну помню, экошница, – Юля отвлеклась от своей темы и слушает меня.

– Представляешь, она мне тут заявила, что после родов откажется от ребенка! Представляешь? – я сама не до конца переварила эту новость, которой меня огорошила девушка.

– Да ладно?! – подруга выпучила и так большие глаза. Как она это делает? Не понимаю.

– Да, – я хмыкнула. – Там столько всего, что я назначила ей консультации психолога. И нужен еще срочно кардиолог.

– Блин, я ж тебе насчет кардиолога и пришла сказать, – спохватилась Юля.

– Я уже поняла, что взяли нового.

– Да! И ты не поверишь кого, – после многозначительного взгляда подруги и ее игры бровями у меня пополз холодок по спине. Дурное предчувствие подступило комом в горле.

– Да быть такого не может! Я не верю! – вскочила и заметалась по ординаторской.

– Может. Совпадение так совпадение, – подтверждает мои опасения Юля.

– Это злой рок какой-то, а не совпадение! – злюсь неимоверно. Ну почему так? Только все наладилось и на тебе!

– Ну, Кроссовского Демида еще никто злым роком не называл, – усмехнулась Юля.

– Да он что, единственный кардиолог на весь город? – воздуха в легких не хватает, и я пытаюсь сделать дыхательное упражнение, чтобы нормализовать дыхание. – Он же хотел после Африки в Москву ехать!

– Я не знаю, насколько это проверенная информация. Но девочки из кадров сказали, что у него что-то случилось в Африке. Он там то ли переболел чем-то, то ли что-то еще. Но после возвращения оттуда еще полгода был на больничном, – Юля уже все разведала и принесла последние новости на хвосте, как говорится.

– Полгода на больничном? – я задумчиво повторила слова подруги.– Это чем же он таким болел?

–Не знаю, – приятельница покачала головой и развела руками. – Слушай, а у тебя ничего к чаю нет? Я позавтракать не успела.

– Ты ж на диете, – я усмехнулась. Юля всю свою сознательную жизнь борется с лишним весом, а вот он с ней не борется. Он ее полюбил и трепетно приклеился к ее бокам и уходить не хочет.

– Но жрать-то хочется, – резонно замечает девушка.

– Ну да, аргумент, – я покачала головой. Вот она сейчас натрескается, а вечером будет страдать перед зеркалом, когда будем домой переодеваться, что бока, живот и кожа дряблые. – Там мне мама бананы посушила, но ты не налегай. Они калорийные, – предупредила я подругу.

Пока Юля рылась в моей сумке для обедов, я сделала вид, что читаю карту больной. Той самой, из второй палаты, а сама задумалась о том, что мне делать. Уволиться? Да ну. Глупость. Я, конечно, не думаю, что у Кроссовского память отшибло и он не помнит меня, или при встрече сделает вид, что не знаком, но не будет же он пакостить мне и распускать слухи. Да и какие слухи он может распустить? Что мы когда-то встречались? Ну так что в этом такого? О существовании Тимурки знает Юля и Маргарита Павловна. Ну еще пара девочек-медсестер, с кем общаюсь. О том, кто отец моего сына, знает только Юля. Даже маме я не сказала. Просто сказала, что беременна и рожать буду. На ее вопросительный взгляд ответила, что замуж не выхожу и не предвидится. Все, на этом наше обсуждение отца моего сына было окончено. Спасибо мамуле, она у меня невероятно понимающая. Она взяла на работе декрет по уходу за внуком и помогает мне всем. Я же содержу нашу семью. Поэтому вариант с увольнением я даже не рассматриваю, потому что я в нашей семье добытчик. А значит, фыркнуть, развернуться и уйти в неизвестность я не могу. Я должна думать о завтрашнем дне. А это значит максимально профессионально вести себя с Демидом. Как нас учили общаться с пациентками. Тактичное и вежливое обращение. Вот и с ним буду максимально тактична и вежлива. Сделаю вид, что, несмотря на то что мы знакомы и когда-то встречались, сейчас он мне безразличен, я равнодушна и не испытываю к нему никаких отрицательных эмоций.