На берегу особенный влажный воздух, я выбираюсь из салона. Кажется, время убегает без счету.

Я теряюсь, когда чувствую прикосновение к плечам чуть жестковатой прохладной ткани.

— Арина, ты забыла о пиджаке.

От раздавшегося в ночи приятного низкого тембра меня на пару секунд бросает в дрожь.

— Спасибо.

Нил занимает место справа от меня. И опустив руки в карманы, сосредотачивает внимание на таинственных бликах водной глади, но у меня складывается впечатление, что он мыслями витает далеко отсюда.

Я то и дело тайком бросаю на спутника косые взгляды. Он задумчив, собран, серьезен. Мне никак не удается отделаться от ощущения его отрешенности. Налет равнодушия отчетливо выделяется на фоне спокойствия и показной вежливости. Ничто не вызывает у моего спутника интерес. У меня создаётся впечатление, что Нил на все вокруг смотрит с прохладцей, немного свысока и с легкой долей снисхождения. Или… или такая реакция у него только на меня?

— Арина, я испачкался?

Ленивый поворот головы… скучающий тон… а взгляд сверкает, как звезды.

Я, содрогнувшись, ловлю ртом воздух и тут же смыкаю губы, перехватывая горящий взгляд. Даже в темноте видно, как блестят мужские глаза: с предупреждением и опасностью.

— Что, прости? — непонимающе переспрашиваю я.

— У меня грязь на лице?

Опешив, я стараюсь разглядеть какое-либо следы на его коже. Но… в темноте, конечно, не нахожу.

— С чего ты взял?

Я озадаченно пожимаю плечами.

— Ты во мне сейчас дыру взглядом пробьешь. Что-то не так?

— Прости, — лепечу я, отворачиваясь, смущённо опускаю голову. — Мне вдруг стало интересно, о чем ты задумался. И я неосознанно засмотрелась.

Отчего-то очень важно уверить Нила, что я уставилась на него бессознательно и непреднамеренно.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, — он растягивает слова, обволакивая меня своим удивительно глубоким голосом, — что… вот так смотреть на мужчину — опасно?

4. Глава 4

Я порывисто выталкиваю воздух из легких, а затем дыхание и вовсе стопорится. От неожиданности отступаю на шаг назад.

— Н-нет… — заикаясь, роняю я неуверенно, пытаясь удержать равновесие: каблуки утопают в размягченной земле, и я нервно нащупываю участки потверже и поустойчивее. Но тщетно. — А… Как «так»?

Секунды растягиваются, заставляя ужасно нервничать. Нил же мучает меня суровым молчанием.

— Вот так пристально, — объясняет он, до безумия чувственно растягивая слова. — Призывно. И многообещающе.

Он настолько меня ошарашивает неуместным предположением и остаётся при этом таким невозмутимым, что я с трудом нахожусь с ответом.

— Но я ведь ничего такого… — лепечу едва слышно, окончательно смущаясь.

— Делаешь, Арина. Делаешь, — бесстрастно заявляет он. Безразличный тон идет вразрез со словами. — Твой откровенный взгляд на мужчину может сработать как руководство к действию.

Нетерпеливая ночь молчаливо проглатывает проносящиеся мимо секунды. Напряжение зашкаливает, адреналин бьет в голову, впивается холодными щупальцами.

— Ты сейчас на что намекаешь?

Его поразительная бестактность сбивает с ног. Если он сделает хотя бы шаг вперед… что мне остаётся?

— Это не намёк, а щедрое предупреждение. На будущее, — спокойно роняет Нил.

— Тему советов мы сегодня уже поднимали. Что же касается щедрости… Возможно, стоит ее приберечь для того, кто оценит.

— Возможно, — отстраненно соглашается Нил и тонко подмечает: — Тем более что ценить старания других дано далеко не каждому.

И направляется в сторону машины. Распахивает дверь с моей стороны. Так и оставляет.

— Когда будешь готова, поедем дальше, — ставит он меня в известность, а сам занимает водительское сидение, намереваясь дожидаться моего возвращения.