– Давай, Мира, делай, что говорит мама. Обещаю, я никуда не исчезну. Я пока помогу накрыть на стол.

Да этот человек – волшебник, не иначе. Мира даже не подумала препираться с ним, а только улыбнулась, чмокнула его в щеку и спокойно отправилась в свою комнату. Видя такое полное презрение моего авторитета и беспрекословное послушание отцу, я еще больше взвилась: в сердцах хлопнула крышкой кастрюли, в которой кипела паста, и загремела приборами, высыпая их на стол.

– Полегче, Ксюша, – раздался голос Громова у меня за спиной. – А то я решу, что ты собираешься на войну.

От неожиданности я даже подпрыгнула! У него что, развились суперспособности? Еще секунду назад он сидел на диване, а теперь оказался рядом со мной, еще сильнее раздражая мои, и без того расшалившиеся, нервы.

– Тебе здесь не рады, – процедила я, избегая смотреть на него.

– Спорим, моя дочь думает иначе, – парировал он.

Ох, с каким бы удовольствием я опровергла его слова, но понимала, что это было бы очевидной ложью.

– Надо было как обычно заранее спланировать свой приезд и встретиться с ней вне моего дома.

– Ксения, – спокойно ответил он. – Может быть, стоит напомнить тебе, что это ты позвонила мне сегодня, взывая о помощи.

– Я не взывала, – огрызнулась я. – Я просто поделилась своими тревогами…

– …Что само по себе уже из ряда вон выходящее событие, – закончил он за меня. – Признай, что я сейчас нужен здесь.

– Ты нужен дочери, – нехотя согласилась я. – Но не здесь.

Вместо ответа Влад обошел меня и, облокотившись на кухонный шкаф и скрестив руки на груди, принялся демонстративно разглядывать меня. Его золотистый взгляд бесцеремонно заскользил по моей фигуре сверху вниз, задержавшись на груди и бедрах, а потом так же неспешно вновь вернулся к лицу.

– Насмотрелся? – бросила я.

– Вряд ли, – отозвался он. – В моих воспоминаниях все гораздо более… хм… красочно.

– Держи свои воспоминания при себе. Я не желаю ворошить прошлое, – заявила я, раскладывая на столе вилки и ножи. Но мои руки так дрожали, что одна из вилок упала на пол, и не успела я наклониться за ней, как это сделал Влад.

– Спасибо. Я могу справиться сама, – холодно пробормотала я, забирая вилку из его руки.

– Тебе нет необходимости все делать самой.

– А если я так хочу? – запальчиво воскликнула я.

– Не будь ребенком, – осадил меня бывший муж. – И не повышай голос – Мира в соседней комнате. Думаю, последнее что нам сейчас нужно – это выяснение наших отношений на виду у дочери-подростка, которая в данный момент не может справиться со своими собственными проблемами.

Я виновато вздохнула. Его упрек был совершенно справедливым.

Что это со мной творится? С каких пор я вспыхиваю, как спичка, от малейшего раздражителя? Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, и уже спокойнее продолжила накрывать на стол.

– Вот и умница, – пробормотал Влад тихо. – Как раз вовремя.

И в этот самый момент из комнаты показалась худенькая фигурка Мирославы, которая уже переоделась в домашние штаны и майку. На мгновение я закрыла глаза, а потом изобразила на лице улыбку.

Боже, помоги мне пережить ближайшие два часа.

Со стороны этот ужин мог показаться воплощением семейной идиллии, но для меня он стал настоящей пыткой.

О, нет, Влад вел себя безукоризненно! Заботливый и тактичный, своим сладким голосом и точно подобранными словами, он мастерски сглаживал все трещинки, которые возникали между мной и Мирой, словно невзначай подпитывая свой авторитет и купая в лучах любви и внимания дочь. Он был добродушным, галантным и, кажется, довольно искренним, так что, глядя на него, никто бы не смог предположить, что последние три года мы жили в состоянии необъявленной войны. Я же всегда была плохой притворщицей, и сидеть целый час с приклеенной на лицо улыбкой, изображая спокойствие и веселье, потребовало у меня мобилизации всех сил.