Готова поспорить, они думают, это из-за того, что меня не назначили на должность, а не из-за Кирилла.

Ха!

Я открыла дверь своего кабинета, окруженного стеклянной перегородкой, и подхватив для видимости папку со стола, подошла к панорамному окну, выходящему на сквер.

«Опен офис» – чтоб его. Демонстрирует коллегам мою открытость… и выдержку.

Никаких негативных эмоций под перекрестием любопытствующих взглядов. Никакой злости.

У нас имелось две «разгрузочные комнаты» как раз для похожих ситуаций. Одна – с пастельными стенами, мягкими формами, пуфами, лежанками и голубым небом на потолке. А вторая скорее спортивная – с теннисным столом, беговой дорожкой, несколькими тренажерами, и, главное, грушей для битья. Выплеснул эмоции – и опять к работе.

Вот только я не могу сейчас сорваться и пойти бить грушу. Не тот уровень, не та должность.

А потому медленно распахиваем папку и, развернувшись к окну, будто мне не хватает света, делаем вид, будто поглощены изучением документов.

Вот только несмотря на попытки держать себя в руках, вместо белой бумаги с черными печатными буквами, я видела красную пелену, а в памяти, словно издеваясь, все время всплывало лицо Кирилла, протягивающего мне руку для знакомства.

Подумать только! У этого типа хватило наглости не только устроиться в мою фирму, занять мое место, но еще и сделать вид, что мы незнакомы!

Щеки обожгло от злости, и я порадовалась, что с этого ракурса никто не видит моего лица.

Голос разума на секунду поднял голову, шепнув, что странно было бы, начни он говорить при Альберте Никитиче: «О, Ира, неужели это ты? Сколько лет! Помнишь, как нам было хорошо вместе, а потом я уехал на стажировку за границу и, как последний кабель, променял тебя на не особо-то длинноногую блондинку?».

Пожалуй, такого при начальстве не скажешь.

Но сделать вид, что мы незнакомы!..

Я с силой сжала папку, чувствуя, что, если я хоть на секунду ослаблю хватку – с силой швырну ее в угол кабинета.

Разумеется, лучшего момента для повторного появления, Кирилл найти не смог.

Я видела в отражении стекла, как он решительной походкой направляется к моему кабинету, как тянет на себя прозрачную дверь, как останавливается в проходе…

– Ирина Витальевна, могу я вас отвлечь?

Все такой же мягкий, до зубовного скрежета вежливый баритон.

– Я занята, Кирилл Анатольевич, – отозвалась, не поворачивая головы, но продолжая наблюдать за ним в оконном отражении.

– Я не займу много времени.

Кирилл, как истинный мужлан, не слушающий, что ему говорят, закрыл за собой дверь и подошел ко мне ближе.

Ракурс сместился, и теперь я не могла видеть его лицо, но даже спиной я ощущала, что между нами не больше двух шагов.

– Вы уже успели пройти медкомиссию, Кирилл Анатольевич? – поинтересовалась я, из вредности не поворачиваясь к нему.

– Успел.

Ух, какой настороженный голос.

– Значит, руководство в курсе, что у вас проблемы со слухом? – так же вежливо уточнила я, для видимости перелистнув страницу.

Знать бы еще о чем эти документы… Но я даже сосредоточиться и верхнюю строчку прочитать не могу.

А все из-за этого… Кирилла.

Боже, как же он меня бесит!

Возможно, Кирилл разделял мои чувства, потому что вместо ответа он вздохнул и произнес уже без приторной вежливости:

– Ирин, нам нужно поговорить.

Тут я уже не могла не обернуться.

– Простите, Кирилл Анатольевич, мы знакомы?

И побольше недоумения в голос, чтобы у него аж зубы скрипнули от негодования… Да, вот так.

– Ира, тебе очень повезло, что у тебя стеклянные стены, а за нами сейчас наблюдает половина этажа, – чуть наклонив голову, проникновенно произнес Кирилл, понизив голос.