Давлюсь.

Ну что я за идиот? Может, пора к психологу?

– Ян, выпейте, – предлагает радушная хозяйка, наливая из заварника в кружку чай.

Прокашливаюсь и понимаю, что чая одного мне мало. Может, чего покрепче?

– Папа, – кричит Надя, а я почему-то вздрагиваю.

Я тоже мог бы давно быть в статусе отца! Но разве она сохранила нашу семью?

Бросила. Испугалась. Предала.

Тяну узел галстука. А может, у них и кислородный баллон имеется? Пока у меня, как у астматика, не перекрыло дыхание. Душно. Какой болван придумал этот деловой стиль? Плевать, в другой раз обязательно одеваюсь по погоде, не загоняя себя в рамки.

Виталий Утесов выворачивает откуда-то из сосен. Теперь я ощущаю себя не просто жалким, а идиотом в кубе. На мужчине легкое поло и подвернутые до колен летние брюки. В шлепках. По-пляжному. С широченной улыбкой от уха до уха. Модной стрижкой.

И как его только комары не загрызли? Может, у него какая-то особенная группа крови?

А нет!

Утесов хлопает себя по шее, отгоняя назойливых насекомых. Значит, такой же смертный, как и я. Тогда легче. Тогда все шансы найти общий язык.

– Ян, добрый день, – приветственное рукопожатие, когда Виталий приближается ко мне.

И как только наши руки расцепляются по две стороны от него, на его кистях виснут дочери. Вера справа, Надя слева.

Идиллия.

Я смотрю на женщину и замечаю, что она просто на седьмом небе от счастья, глядя на эту троицу.

Почему же меня так ломает? Нервирует. Завидую или бешусь? Вот в чем вопрос…

Дома все валится из рук. Вода в чайнике выкипает, едва успеваю спасти творожную запеканку, которую так любит Саша, разбиваю свою любимую чашку.

– Не считай ворон, – назидательно делает замечание сын, отламывая кусочек лакомства под слоем сгущенки.

– Сама не знаю, почему так… – говорю это вслух, не скрываю ничего от своего ребенка. Я часто говорю сыну все, что у меня на уме. Конечно, мне не хватает взрослого собеседника. Поэтому я очень радуюсь прошедшей встрече с Лийкой.

Когда Сашка доедает все до крошки, я убираю со стола. Закидываю посуду в маленькую посудомойку. Читаю сыну сказку, целую в лоб и провожу рукой по его густым вихрям.

Всматриваюсь в спящее личико Сашки и удивляюсь такому внешнему сходству с его отцом.

Тут разве только слепой не заметит, что они похожи.

А Ян не заметил этого тогда, в машине. Потому что удобно не замечать очевидного. Легче верить тому бреду, что сфабриковала его мамашка. Я даже не стала тогда вникать, чем она объяснила мое исчезновение из его жизни. Нельзя было. Иначе бы Ильина приложила все усилия, чтобы я осталась не только без мужа, но и без ребенка.

Выхожу в кухню. Хочу отвлечься от тяжелых воспоминаний, которые разъедали изнутри долгие годы нашего одиночества с Сашкой. Да, мы были друг у друга, и я практически свыклась с тем, что моему ребенку не суждено расти под сильным и мужественным взглядом Яна.

Руки сами тянутся к телефону, и я начинаю искать любую информацию о Стембольских. Вот родители Яна на какой-то презентации фешенебельных вилл на отдаленных островах. Ильина как всегда в безупречном наряде: красный брючный костюм, волосы собраны в тугой пучок, и трость… На лице никогда нет улыбки. Строгость во взгляде. Что отец Яна в ней нашел? Провожу подушечкой пальца по экрану и приближаю изображение старшего Стембольского. Модельная стрижка, брендовый костюм с галстуком-бабочкой и смеющийся взгляд, на губах застыла полуулыбка. Интересно, он тоже с легкостью поверил в версию жены, вот так, не разобравшись, доверился ей и позволил рушить жизнь собственного сына?

Затем, просматривая новости, вижу, что практически не было никакой новой информации о самом Яне. Старые статьи лишь пестрят заголовками о том злополучном ДТП и долгой изнуряющей реабилитации. Как же так СМИ пропустили возвращение в страну сына одной из влиятельнейших персон столичного бизнеса?