Я сжал челюсти, не спуская с нее глаз, и в этом холодном коридоре вмиг стало тесно и жарко.
Что за черт происходит?!
Большим пальцем я коснулся ее нижней губы, и тут мой разум поплыл:
– Как твое имя, рыжая? – с шумом втягиваю воздух, а у самого скулы сводит от желания так и смотреть на нее вечность.
– Вот еще!
Она непроизвольно облизнула свои губы и дернула головой в попытке скинуть мои пальцы со своего подбородка. Тогда я усилил контроль и положил вторую ладонь ей на макушку, не позволяя сбежать.
– Найду ведь… – пригрозил я, чуть надавив на ее нижнюю губу.
– А ты найди сначала. И отпусти меня немедленно! – я уже понял, что ей палец в рот не клади.
– Найду и накажу. Имя говори, рыжая. И на каком курсе, – поторопил я ее.
Сзади уже послышались шаги, парни тоже сдулись после поражения.
– Я тебя сейчас на плечо закину, и мы будем говорить в моей машине, – пригрозил я.
Мне чертовски не хотелось, чтобы парни увидели ее вот в таком офигительном для меня положении, да и к тому же в этой чертовски понравившейся мне юбке.
Рыжая, наконец, нашла потерявшуюся вещь. Все так же, не спуская с меня глаз, она нащупала ручку.
О ручке я узнал, когда почувствовал острый предмет на своей коже и дернулся от боли. Хоть и от небольшой боли, но весьма ощутимой, и это заставило меня выпустить рыжую из своих рук.
Вот чертовка!
Дала деру, пока я морщился, сыпался проклятиями в адрес рыжей ведьмы и прижимал больное место в зоне икры.
И я ее нашел. На следующий день, кто бы сомневался, я уже знал о ней все, и от ее имени, как от ее рыжих волос, у меня пошла кругом голова.
Разве может быть что-то прекрасней имени – Эля?
Может. Для кого-то – может, но моя вселенная замкнулась на ее огромных глазах, копне огненных волос и имени – Эля…
Меня дико штормило каждый раз, когда мы встречались в стенах университета. И возле стен университета. И на его подоконниках. Везде, где можно было притеснить ее стройную фигуру и напомнить непослушной о том, что я обещал найти ее и напомнить о своих обещаниях. И наказывал поцелуем, в ответ получая пощечину.
Рядом с ней я чувствовал себя заведенным будильником. Натянутой струной. Бомбой замедленного действия. И это выносило абсолютно все.
Я не хотел думать о другом развитии событий, где я бы не решил поиграть тем вечером в университетском зале. Где я бы не познакомился с Элей, не сыграл с ней в волейбол и никогда бы не начал замечать ее рыжую макушку среди множества студенток.
Потом всегда замечал. И жить без нее уже не мог. И без ревности своей уже тоже не мог.
И когда она замуж за Бестужева выходила – тоже жить не мог, потому что Эля зашла в мое сердце и закрылась там изнутри, никого не впуская. Чертовка!
И сейчас я без нее не могу, и все годы я не жил, а существовал, тешась воспоминаниями и нашими переписками, которые сохранились в моем телефоне.
Без Эли не могу. Не хочу. И не буду.
Я намерен ее вернуть – полностью, всю, с руками, сердцем и с рыжей копной волос. ВСЮ.
Поэтому ее мужа нет в живых. А я – есть. И даже ближе, чем она думает.
Глава 8
Эля
Внезапно на пороге моего дома появляется Артур.
Он заверяет меня, что приехал ненадолго и что у него есть нечто важное для меня.
Хоть как-то пытаюсь унять свое сердце от волнения, но при виде Шахова все равно спокойствие сходит на нет. Лишь в последнюю секунду успеваю смахнуть влагу с глаз. Артур хмурится – жест замечен.
– Здравствуй, Эля.
– Здравствуй. Как ты узнал, где я живу? – шепчу я.
В дом его не пускаю, ведь для меня это некий барьер – пустить мужчину в дом, который принадлежал моей семье. Хоть и бывшей…
Артур отвечает честно: