Я просто стояла рядом с картиной и открыв рот ее рассматривала, потом вздрогнула от прикосновения Эля.

‒ Я не знаю, ‒ сказала немного ошарашенно, ‒ у меня нет знакомых художников, которые просили меня позировать. А в форму сущности я перехожу только в академии на полигонах, мне запрещено это делать в других местах.

‒ Хм-м-м, ‒ промычал Рист, ‒ тогда это просто похожая на тебя найсара, все вы двух ипостасные похожи друг на друга во второй форме, ‒ махнул он рукой, ‒ Что демоны, что драконы, никогда не мог понять, кто есть кто.

Речи друга были похожи на неприкрытое неприятие других рас, но я облегченно вздохнула, когда он это сказал, конечно же, это не я. У нее вон глаза в огне, да и клыки во рту намного больше. А черты лица в другой форме существенно меняются, правду сказал Натаниэль, мы становимся похожи друг на друга.

‒ Пошли, картин тут много, ‒ Рист потянул меня к следующему творению.

В галереи мы пробыли около часа. Художник был инкогнито, лишь подпись внизу, красивая загогулина. Оказывается, появился он пару лет назад и сразу стал популярным. Картины свои не продает, только разрешает смотреть. Тут было много природы, особенно неба в различным атмосферных явлениях, буря, солнце, тучи, красиво, реалистично. Но у меня не выходила из головы «найсара». Что-то в ней меня насторожила, и я не могла понять, что, кстати. Гид, которого мы иногда слушали, рассказывала, что «найсару» не раз просили продать за бешеные деньги, но художник ее не продавал, она его муза. Тут было много портретов других рас, наги, демоны, драконы в форме зверя, летающие в небесах, весьма впечатляюще написано.

После галереи мы немного прогулялись к небольшому уютному ресторанчику. Несмотря на то что он не блистал позолотой и роскошью, как любят аристократы, тут было все на высшем уровне. Вышколенная прислуга, молчаливые как тени подавальщики и улыбающийся смотритель, который проводил нас в отдельную ложу на втором ярусе, из которой было удобно рассматривать нижний этаж.

Когда я утолила первый голод, Натаниэль улыбнулся мне и сказал:

‒ Рассказывай, как жила все это время, что делала?

‒ Да рассказывать не о чем, ‒ я не собиралась открывать душу перед этим человеком. Одно дело, когда мы дружили в детстве, но те годы давно прошли и мы теперь не дети. ‒ Все довольно просто, была замужем, брак расторгла, пошла учиться в академию, чтобы совладать со стихией. Вот и вся жизнь.

‒ Как у тебя получилось расторгнуть брак, ‒ Эль нахмурился, посматривая на мои руки в поисках брачных татуировок.

‒ Я найсара, ‒ хмыкнула, ‒ мы и не такое можем, как думаешь, почему нас так долго и упорно уничтожали.

‒ Почти уничтожили, ‒ кивнул Рист, ‒ по крайней мере, здесь в Оренверне ты последняя.

‒ А ты уже поинтересовался, ‒ я удивленно посмотрела на друга детства.

‒ Мне стало любопытно, конечно, я постарался узнать о тебе все, что можно, странно, что о твоем замужестве нигде не упоминается.

‒Что мы все обо мне, ‒ я постаралась перевести разговор в другое русло, надо же было мне ляпнуть про замужество. Не думала, что Фарингтоны убрали всю информацию о свадьбе наследника. Ведь только они имели власть, чтобы такое провернуть, уж точно не тетушка, ‒ Как у тебя дела, женат, дети? ‒ о своём вопросе я тут же пожалела, что ж из меня сегодня все не те слова лезут.

Глаза Риста опять блеснули голодным блеском, и я теперь не могу сказать, что мне показалось. Сколько я себя не уговаривала, что это Эль, тот мальчишка, с которым мы облазили весь наш замок, строили козни старику сторожу, который больно стрелялся жалящими молниями. Но словно что-то не давало мне расслабиться, в присутствии этого мужчины.