А между тем дождь, за которым наблюдала Маша, становился все сильнее и уже громко колотил по подоконнику. Во дворе, на освещенном тусклым светом фонаря асфальте виднелись лужи. Потом эти лужи будут медленно сохнуть, на асфальте останутся размазанные белесые отметины. А на оконном стекле выступят мутные полосы, которые придется оттирать тряпкой… Похоже, дождь зарядил на всю ночь.

Он в самом деле резвился на темной, насквозь пропитавшейся влагой улице почти до самого утра. Однако утром стекло оказалось прозрачным. Никаких химических следов. Странно…

19. Глава 19

Мать Яна не торопясь собиралась на работу. Пришивала оторвавшуюся пуговицу к своему темно-коричневому плащу, расчесывала густые волнистые волосы, зачем-то переставляла блюдца и чашки в шкафу, хотя там и так царил идеальный порядок. Они с сыном и его гостьей уже успели выпить чаю, причем на столе снова оказался пирог, который сладкоежка Маша оценила по достоинству. В этот раз стол накрыли в комнате хозяйки. Здесь было уютней, чем на кухне. Везде, где только можно, лежали пестрые салфетки, связанные хозяйкой из старых ниток. На стене висел коврик, сплетенный из тонких полосок ткани.

Хозяйка еще раз прошлась по комнате, надела плащ и туго затянула пояс.

— Ну, счастливо оставаться, а мне пора. Ты, Машенька, заходи к нам еще обязательно.

— Спасибо.

— Если без меня появится Павел, попросите его подождать. Договорились?

— Конечно, мам, — привычно ответил Ян, — не беспокойся.

После того, как входная дверь захлопнулась, они некоторое время молчали. Маше было неловко заговаривать о том, что она сейчас услышала, но ведь и не сделаешь вид, будто совсем ничего не замечаешь.

— Все более-менее нормально, — нарушил тишину Ян. — Я тебе говорил уже. На ее работе никто ни о чем не догадывается, к счастью. Она же только дома об этом говорит. Просто они с отцом очень любили друг друга. Я помню…

— Как Мастер и Маргарита? — откликнулась Маша.

— Может быть. А ты дочитала уже? Понравилось?

Маша вздохнула с облегчением. Разговор сам собой перекинулся на другую, более приятную тему.

— Даже не знаю, что сказать. Я все-таки многого не поняла, хоть и у отца спрашивала. Он как-то туманно отвечал. Про Москву почти все ясно, но вот про другой город и того пророка…

— Га-Ноцри?

— Да.

— Маш, там сложно все… Кстати, в двадцатых секторах тоже есть свои пророки.

— Не может быть!

— Честное слово. Бродят по улицам и пророчествуют. Кто хочет, слушает, остальные мимо проходят.

— Возьмешь меня туда как-нибудь?

— Как-нибудь возьму.

— А сегодня дашь еще что-то почитать? Ту книжку я в следующий раз верну, еще только последнюю главу просмотрю.

— Конечно. Пошли, сама выберешь

В комнате Яна Маша нерешительно перебирала книги на полке, вчитывалась в названия на корешках. Почти все названия были такими, что и не поймешь сразу, о чем, собственно, читателю собираются рассказать. А потом Ян подошел к ней и обнял за плечи. Ей совсем не хотелось отталкивать его, наоборот, хотелось замереть и стоять так долго-долго.

Он развернул ее к себе лицом, поцеловал в губы. Книжка, которую она держала в руке, упала на пол, прошуршав страницами. Дальше Машу словно накрыл теплый туман, она слабо осознавала, что происходит, и как они вдвоем оказались на диване.

Попыталась высвободиться из объятий Яна, но тут же поняла, что не сможет этого сделать.

— Маш, если не хочешь, я не настаиваю. Иди домой, я тебя провожу, — вдруг сказал Ян.

Она едва узнала его изменившийся голос.

— Нет, я не пойду пока домой…

«Когда-то это все равно должно было произойти между нами», — так, возможно, подумала бы она, если бы была в состоянии сейчас рассуждать. В тесной комнате с потрескавшимся потолком и выкрашенными темно-бежевой краской стенами… В давних мечтах ей представлялось нечто иное, однако тогда не было рядом Яна. Просто никого не было. Только какая-то неопределенная, размытая мечта. А с ним все остальное было уже не важно. Правда, Маше показалось, что странный старинный ученый с фотографии на стене насмешливо смотрит прямо ей в глаза. Но дальше стало все равно… Пусть усмехается, какое ей дело…