Возможно, это и побудило некоторых молодых мужчин требовать полного равенства. Если они наравне с женами стоят у очага, то пусть и жены ходят с ними на охоту. Так они рассуждали. Однако пока редкие женщины помогали мужьям в этом неприличном для женщины занятии. Да и какая дама решится унизить свое женское достоинство грязной мужской работой?

Еще до слуха раба дошло, что непорочные поклонялись некоей Великой богине. Олицетворением ее являлась особо избранная девушка из племени. Зи-зи слышал, что в этом году роль богини исполняла какая-то Светлена, дочь одной из старейшин, кажется, вдовы.

В отличие от остальных жителей селения девушка-богиня не жила в шатре из шкур. Ее довольно просторное и по здешним меркам комфортабельное обиталище было высечено в скале, возвышавшейся за селением.

Каждое утро и каждый вечер девушка-богиня принимала поклонение единоплеменников и подношения в виде жареных на костре куропаток или жирных оленьих окороков, самых спелых плодов и ягод, кувшинов с родниковой водой или клюквенным вином. Ей же полагалась и первая порция варева из священного котла. А женщины племени по очереди исполняли обязанности жриц Великой богини, заключавшиеся в пении гимнов и священных плясках перед ее святилищем.

Являясь самым привилегированным членом племени, богиня нуждалась еще и в прислужнике. Должен же кто-то мыть пол в святилище, ухаживать за одеждой богини или омывать ее ноги по вечерам. А так как в то время непорочные владели лишь одним единственным рабом, Совет старейшин вскоре его и выделил в прислужники Светлене.

Довольно неловко ощущал себя Зи-зи, ведомый на поводке девицей из племени. Меж тем другая девица подгоняла раба плеткой. Хлесткие удары по заду и спине заставляли вздрагивать всем телом. Неловкости добавляла также необходимость передвигаться на четвереньках и полное отсутствие одежды. Ведь сам Метафизий, даже прилагая максимум воображения, не мог почувствовать себя животным, каковым его считали нынешние хозяева.

Перед глазами петляла протоптанная в траве тропинка. То справа, то слева из-под листвы выглядывали пурпурные ягоды лесной земляники. В эти мгновения голодному с самого утра рабу и впрямь захотелось забыть о своей принадлежности к человеческому роду и сорвать ягоды прямо зубами. Но он не решался сделать это без дозволения.

Здесь, ближе к земле, острее ощущались пряные запахи зверобоя и мяты. Различался нежный аромат спрятавшихся в тени ветвей ландышей.

Еще Зи-зи видел загорелые босые ноги девушек. По вышивке на подолах их платьев он понял, что это – жрицы.

Наконец, девушки погнали раба в гору, на которой возвышалось святилище местной богини.

Зи-зи едва заметно вздохнул. Он не решился нарушить заповедного молчания, что могло только ускорить его смерть. Решил встретить ее по-философски, как неизбежность. Зи-зи был уверен, что его ведут для жертвоприношения. Ведь этот раб возомнил себя жертвой, достойной богини.

Раба удостоили разговора лишь у порога святилища. Ему отдали приказ очистить от сорняков маленькую лужайку перед крыльцом. С одной стороны эта квадратная лужайка примыкала к скале, в которой было высечено жилище богини, а с остальных трех сторон завершалась обрывом.

Зи-зи облегченно перевел дыхание и с радостью принялся за работу.

Через несколько минут он услыхал девичий смех, похожий на звон хрустального колокольчика.

– Эй, раб! – раздался серебристый голосок. – Это тебе.

Ему швырнули полуобглоданное крыло куропатки. В эту минуту бедняга Зи-зи снова вспомнил, что весь день голодал. Он со звериной жадностью набросился на кости. Своими повадками он снова вызвал смех новой хозяйки. А также – ее полную уверенность, что перед нею животное в человеческом облике.