Со временем любительский турнир военных моряков вышел за рамки чисто городского мероприятия: сюда стали приезжать гости из других городов, некоторые даже подтягивались из-за границы. Многие так или иначе были связанны с флотом, не делалось исключения и для ему сочувствующих и просто желающих. Один из них – Андрей Петрович, или просто Петрович, однокашник Олега по военно-морской академии и в прошлом партнёр по волейбольной команде факультета, тоже стал завсегдатаем турнира, и его приезд из Москвы всегда сопровождался чредой разнообразных мероприятий, которым тесная компания старых товарищей увлечённо предавались в свободное от матчей время.

Обычно турнирная тусовка пополнялась совершенно далёким от тенниса, но довольно близким к Петровичу человеком – Валерием Эдуардовичем. Их дружба, также зародившаяся ещё в стенах академии, с годами переросла в нечто большее – они тесно общались семьями, радуя друг друга взаимными визитами, как правило, по праздникам. Иногда с этой целью Валера даже откомандировывал себя в столицу, попутно решая какие-то служебные вопросы. У Петровича дел в Питере обычно не было, за исключением, разве что, турнира.

Вот и сегодня Валера приехал сюда повидаться с другом. Он сидел на скамейке рядом с площадкой, поглаживал живот и по-дружески беззлобно освистывал любое неудачное, на его взгляд, действие приятеля на корте. Каждому, немного сведущему в теннисе, было видно, что это была реакция человека, не очень посвящённого в тонкости игры – она была несколько запоздалой, и выражала не столько непосредственную оценку этого самого действия, сколько отклик на решение судьи о результативности удара Петровича.

Олег недавно завершил свою встречу. Он сидел рядом с Валерой и тоже наблюдал за игрой Илюшина. В какой-то момент он различил странное побулькивание, доносящееся из лежащего на коленях моего товарища портфеля. Хотя ничего странного в этом не было. У каждого из здесь присутствующих были свои традиции.

Согласно своей традиции, на время соревнований Валера брал отпуск. На вопрос подчинённых о месте его проведения он останавливался на пороге офиса, вздыхал и как-то, без особой радости в голосе, признавался:

– У меня теннисный турнир.

Сослуживцы с уважением провожали взглядом его, прямо скажем, несколько далёкую от теннисных канонов фигуру и искренне желали ему победы.

Смирилась с таким положением дел и супруга Валеры. Каждый раз она с содроганием ждала этого периода, когда муж на целые дни исчезал и появлялся дома глубоко за полночь, да и то не каждый вечер. Петрович предусмотрительно снимал в гостинице двухместный номер, и порой это было нелишним. И если в один из таких дней в доме Валеры раздавался звонок, и кто-то из друзей разыскивал товарища или предлагал его жене встретиться семьями, она вежливо отказывалась:

– Ну что вы, у Валерочки сейчас теннисный турнир!

Звонившие недоумевали – Валера и турнир!?

Как и ожидалось, матч завершился победой Петровича. Валера проводил приятеля в раздевалку, где торжественно извлёк из кожаной темницы бутылку коньяка. Вслед за ним из портфеля на стол последовала и незатейливая закуска – фирменный шоколадный батончик производства кондитерской фабрики имени Крупской. Главными достоинствами этой закуски была лёгкость расчленения батончика на восемь кубиков – по два кубика на каждого, и то, что шоколад неплохо сочетался с коньяком. Правда, на этом её достоинства заканчивались.

Валера повернулся к Георгию, который в этот момент под диктовку Олега заносил результаты сегодняшних встреч в турнирную таблицу, и поинтересовался: