Когда я была беременна второй раз, я уже примерно знала, как именно изменится моя жизнь после родов. И эта психологическая готовность к трудностям – еще один способ профилактики послеродовой депрессии. Поймите правильно, у меня нет цели запугать беременных ужасами материнства. Я просто хочу развеять розовый туман, которым окутана младенческая тема.

Первый год–два материнства – это действительно очень сложно, как в сказке Гайдара «Нам бы день простоять, да ночь продержаться». Ничего общего с виртуальной идеальностью из социальных сетей. И в последующих частях книги я попытаюсь более подробно раскрыть эти темы.

Трудность заключается в том, что душа, в отличие от разума, не думает – она знает. Она не понимает человеческий язык. Она понимает лишь то, что мы привыкли считать ощущениями.

Вадим Зеланд, «Трансерфинг реальности»

Когда я узнала, что второй раз беременна, мы с мужем находились на грани развода после десяти лет брака. Мы любили друг друга, но в наших отношениях назрел серьезный кризис, а попытки договориться о компромиссах не приводили к результату. Тогда мы решили взять тайм-аут и дистанцироваться друг от друга. Но спустя пару недель после того, как муж съехал пожить временно в пустующую холостяцкую берлогу друга, я узнала, что жду ребенка.

Я осведомлена о том, как в обществе осуждают женщин, рассказывающих о незапланированной беременности, мол, это верх инфантилизма, и как вообще такое возможно в современной-то реальности, когда существует миллион способов контрацепции. И я сразу отвечу – во-первых, ни один из этих методов не дает стопроцентной гарантии защиты: сотни женщин беременеют с внутриматочной спиралью, в результате порванного презерватива и во время приема оральных контрацептивов. А во-вторых, каждый инструмент из этого миллиона имеет миллион побочных эффектов. Но даже женщины, владеющие информацией о влиянии на организм, например, КОК, и выбирающие ППА или метод определения плодности, не застрахованы. Например, моя подруга, предохранявшаяся ППА в «опасные» дни, забеременела, потому что не знала о циклах с множественной овуляцией. Словом, сильно осуждающим хочу сказать: это жизнь, бывает в ней всякое, и правильное и неправильное, и дети иногда приходят к нам по высшему промыслу вселенной, а не четко выверенному плану. Не судите и судимы не будете за то же самое.

Впрочем, сложности в отношениях были не единственной нашей проблемой на тот момент. Мы сели на мель. Это был переходный этап: мой муж работал сменами за гроши охранником на госпредприятии, чтобы использовать отсыпные и выходные для освоения дистанционной профессии. Долгие годы он трудился в основном, нанимаясь водителем большегрузов. Работа бесперспективная, опасная и малооплачиваемая. Мы хотели добиться большего в жизни и пару лет назад решили начать потихоньку все менять.

Я, журналист по образованию, до декрета работавшая на местном телевидении (многие удивляются, но тоже низкооплачиваемое занятие в небольшом городе) начала писать платные тексты и развиваться на фрилансе, а когда вышла на более-менее нормальный доход, супруг смог чуть выдохнуть и заняться учебой. В общем, мы продвигались, но медленно, денег нам едва хватало на самое необходимое. И так как у меня не было официального места работы, то и возможность получать страховые выплаты по факту выхода в декрет и отпуск по уходу за ребенком отсутствовала.

К тому же мы жили тогда в двенадцатиметровой гостинке, принадлежавшей моей маме. Это жилье в нашем городе называют местной «Рублевкой». Конечно, это сарказм. Дома, предназначенные для проживания рабочих во время строительства города, бывшие общежития квартирного типа. Изолированные друг от друга каморки, не имеющие вентиляции, кухонь, балконов и даже полноценного санузла, только туалет. Душ раньше был общий – на весь дом. А потом, когда квартиры здесь разрешили приватизировать, жильцы сами проводили туда горячую воду и перепроектировали маленькие кладовки под душевые кабинки. Я здесь выросла и помню, как когда-то дом был чистым, ухоженным и находился под круглосуточным наблюдением консьержа. Но сейчас вместо зеркал и растений в горшках в подъезде можно увидеть пожженные окурками стены да непросыхающую лужу под лестницей. Это жилье самое дешевое для аренды, а потому доступное для маргиналов. Постепенно почти все прежние жильцы оттуда съехали, а у нас пока не получалось. В общем, в тот вечер я стояла с «двумя полосками» в руках и недоумевала: а где собственно мы все тут будем спать?