Самка приподнимается на своих длинных ногах и крутит головой, определяя направление ветра. Уловив дуновение воздуха, майка замирает, старательно ловя своими антеннами каждый запах, и внезапно срывается с места. Она бежит настолько быстро, насколько позволяет ее тяжелое тело, старательно переползая через овраги и преодолевая заросли сухой травы. А вечером самка ищет подходящее убежище, где и прячется до утра. Порой, не найдя приюта, майка сама принимается за его постройку: старательно выкапывает под кочкой небольшую норку и опускает туда мягкое и беззащитное брюшко, упираясь конечностями в ее края. Так и заночует. Проснувшись с первыми лучами солнца, она первым делом завтракает. Самый доступный корм – проростки злаковых трав, но жук редко нисходит до столь грубой пищи. Самка отправляется на поиски своих любимых цветов одуванчика. Майка с трудом забирается на стебелек, пригибая его, и начинает жадно обгрызать нежные лепестки. Наскоро перекусив, она вновь определяет направление и куда-то стремительно бежит. Но вот майка резко сбавляет темп и начинает кружить по выбранному ею полю. Кажется, самка снова потеряла одной ей ведомый запах, но на самом деле нашу путешественницу так манил аромат именно этого поля, а вернее – пчел-антофор, на нем обитающих. Тут вполне законно возникает вопрос – зачем же жуку-майке пчелы? Мы дошли до самого основного – главной загадки всей жизни майки! И чтобы разгадать ее, сделаем маленькое отступление.

Нам известно, что насекомые делятся по своему развитию на две большие группы – с полным циклом развития и неполным. У маек все еще сложнее – их цикл развития кроме яичка, куколки и имаго включает еще четыре (!) стадии развития личинки, которые и внешне, и образом жизни сильно отличаются друг от друга. Такое избыточное количество трансформаций получило название гиперметаморфозы. Сейчас остается загадкой, откуда появилось столь сложное развитие. По всей вероятности, много тысячелетий назад у маек были очень значимые враги, и их предкам представлялось возможным выжить только благодаря таким замысловатым превращениям. Прошли тысячелетия, уже вымерли враги этих удивительных жуков, а сами они и поныне здравствуют в наших лесах и полях.

Но вернемся к нашему жуку, позабытому в поле. Майка уже подобрала подходящее местечко для кладки яиц и принялась активно грызть мощными челюстями землю. Измельчив верхний слой грунта, она сгребает его под себя мощной головой, словно ковшом экскаватора, – кучка земли быстро растет, и очень скоро майке приходится работать, свешиваясь в глубину увеличивающейся на глазах норки. Когда земли набирается слишком много, жук ножками откидывает ее подальше. Но вот нора готова, и майка, немного отдышавшись от столь трудоемкой работы (видно, как тяжело вздымаются бока ее массивного брюшка), опускается в прохладные недра и откладывает яйца.

Их количество превышает несколько тысяч, и это вовсе не предел для майки! Но такая щедрость вполне объяснима – появляющимся из яичка подвижным триунгулинам (а именно так называют первую личинку) надо обязательно повстречать на своем жизненном пути пчелу-антофору. Есть у этих жуков такая примета: не повстречаешь антофору – пропадешь! Потому личинки, только-только покинув материнское гнездо, спешат занять свои наблюдательные посты в ожидании пчел на разных цветах – одуванчике, ромашке. Повинуясь слепому инстинкту, карабкаются малыши на высокие стебли растений и веточки кустарников. Достигнув цветка и убедившись, что выше забраться уже некуда, личинка успокаивается и замирает.