По приезду домой многие мои друзья расспрашивали о поездке. В моих рассказах они искали подтверждения пословице: «В гостях хорошо, а дома лучше» – и не успокаивались до тех пор, пока не получали утвердительный ответ. Если же я начинала говорить что-либо позитивное, реакция была одинаковая – сначала настороженность, потом – от недовольства до явной злобы, так как я не оправдала их ожиданий. Это было тогда. Но ведь и сейчас ничем не лучше!

Выступления одного известного сатирика ласкают слух: «Ну и тупые американцы!». У меня создалось впечатление, что ЦРУ платит ему ба-а-альшие деньги и не зря. Он их отработал с лихвой. Собирает громадные аудитории и объясняет простым гражданам России, что американцы тупые, видимо, по простой причине – не пьют, стараются вести здоровый образ жизни, дорогу переходят по сигналу светофора… Это настоящее «зомбирование»: живите, друзья, как живёте, вы – лучшие, а остальные – тупые, пейте, как пили и т.д. и т.п. Смейтесь там, где рыдать надо и спасаться. Именно после продолжительного пребывания в Америке я перестала смеяться на его выступлениях.

Я поняла то, что трудно понять человеку, никогда не бывавшему «там»: нет «плохих» и «тупых» американцев, есть мы – те, кто предпочитает оставаться в прежней стране, на прежнем уровне, потому что это легче и проще. Ведь для того, чтобы понять и принять людей другой национальности, надо приложить огромные усилия и, прежде всего, надо выехать в страну с другим укладом жизни, а для этого заработать деньги, сделать загранпаспорт, выучить язык, да мало ли ещё чего. И быть готовыми к тому, что в любой стране есть свои плюсы и минусы. Принимая первые и избавляясь от вторых, придётся ломать привычный стереотип и расти. Осуждать непонятное – просто, чтобы его понять и принять, надо приложить немалые усилия и получить главное, ради чего человек живёт – внутреннюю свободу.

Предлагаемые записки – это только мои впечатления и наблюдения, и если читатель найдёт среди них что-либо полезное для себя, на что отзовётся его сердце, я буду очень рада.

«Нельзя изменить плод, который уже висит на ветке.

Но можно изменить те плоды, которые появятся

в будущем. Чтобы добиться этого, надо добраться

до корней и укрепить их».

Прошло только 10 лет с начала нового тысячелетия, а двадцатый век мне представляется настолько далеким, не похожим на сегодняшнюю жизнь. Причем настолько…

Мой дед по отцовской линии, Григорий Александрович Черепанов, был крепким крестьянином в Тотемском уезде. После революции его раскулачили. Кто-то из односельчан предупредил, что в ближайшие дни за ним должны придти работники НКВД, и дед, оставив жену и малолетнего сына, бежал буквально пешком в Москву и там скрывался около семи лет. Впоследствии односельчане же написали письмо, где описали все беды разоренной большевиками деревни и просили Григория вернуться, так как считали, что только он может помочь местным селянам подняться из нищеты. Дед вернулся, и его избрали председателем колхоза. Он успел поднять хозяйство. Жизнь стала налаживаться. Семья ожидала рождения третьего ребенка. Дед ещё успел подержать в руках маленькую Евдокию и 27 августа 1941 года ушел на фронт. 3 марта 1942 года Григорий Александрович Черепанов погиб у деревни Борисово, что в лесах Новгородской области. То место потом назовут «Мясной бор» – столько людей погибло на единственном пути фашистов от Ленинграда к Москве.

Его старший сын Николай (в будущем – мой отец) в тринадцать лет стал главой семьи. Сказать, что в войну в деревне голодали, – значит ничего не сказать. Шестилетняя сестренка Нюра нередко уговаривала брата не давать еды самой маленькой, Дусе, чтобы та умерла и им доставалось бы больше еды …