Так в газете с шаблонным названием «По ленинскому пути» появилась моя фотография с комсомольским значком на груди и Евангелием в руках. И я не удивлюсь, если она раскрыта на славах «горе вам, книжники и фарисеи» (Мф. 23: 13), на которые тогда я не обратил должного внимания. Почему? Причин тому много, и одна из них в том, что, по привычке советских лет, я верил в силу технологий. Верил, что общество – это большой и сложный механизм, и, если какая-то деталь в нем вышла из строя, ее надо просто изъять и заменить. Например, заменить марксизм христианством, а компартию Русской Православной Церковью, и больше ничего делать не надо. Все исправится само собой.

Тогда, как раньше любая бабушка знала: «Не место красит человека, а человек – место». Следовательно, главное – не технологии, а человек. Однако, для того чтобы открыть эту простую истину, должны были пройти годы. И все же, благодаря «перестройке», был сделан главный шаг: мы поняли, что государство – не Бог, а раз так, то надо Его найти! Так мы пришли в Церковь.

Когда кто-то впервые готовится к причастию, я всегда стараюсь эту подготовку облегчить. Хотя бы на первый раз. Потому что вспоминаю, как сам впервые причащался. Было это так.

Незадолго до окончания пединститута мне удалось организовать встречу студентов с секретарем Вятской епархии протоиереем Валентином Чаплиным. После которой, провожая отца Валентина, я спросил, как можно причаститься, и он ответил: «Приходи в субботу в Епархиальное управление». Ну, я и пришел, абсолютно уверенный в том, что именно там все и произойдет.

В те годы епархия помещалась в доме на ул. Герцена, а кабинет секретаря в пристрое над гаражом. Я сел на стул дверей и жду. Выходит отец Валентин.

– Ты чего здесь делаешь?

– Вот пришел исповедоваться и причаститься.

– Вообще-то это происходит в храме, – удивился священник, после чего бросил взгляд на стоявшие в углу приемной напольные часы.

– Впрочем, может, мы еще успеем. Внизу стоит машина. Спускайся! Я за тобой!

Воспоминания следующих минут до сих пор во мне живы настолько, что о них хочется рассказать в настоящем времени.

Весело сбежав по лестнице, мы прыгаем в машину и мчимся в Серафимовский собор. Тормозим у входа и видим, что церковь битком набита людьми, в нее не войти, а служба почти закончилась.

– Пройдем через алтарь! – Отец Валентин показывает на маленькую дверь с торца здания. – Иди за мной и ничего не трогай.

По узкой, крутой лестнице поднимаемся в алтарь и дальше, мимо престола, проходим на солею. Отец Валентин ставит меня перед аналоем с крестом и Евангелием, исповедует и накрывает епитрахилью.

– Молитвы прочитал?

Я киваю. Хорошо, хоть это догадался сделать.

Отец Валентин показывает в центр храма.

– Видишь, люди подходят к Чаше и причащаются? Иди туда, встань в конец очереди, и смотри, что и как. Но, главное, в чем исповедовался, тем не греши и вот, еще…

Отец Валентин наклоняется ко мне и серьезно, так, чтобы я хорошенько запомнил, говорит:

– Больше никогда так не делай и готовься к причастию, как положено. Три дня попостись и все, что следует прочитать, обязательно прочитай. Договорились?

Я снова киваю, и, спустившись с солеи, встаю в конец очереди и причащаюсь.

Что стоило отцу Валентину, 60-летнему священнику, секретарю епархии, посмеяться над наивностью студента, пришедшего причащаться в Епархиальное управление и выставить меня за дверь? Но, подобно тому, как добрый пастырь радуется заблудшей овечке и, взвалив на плечи, несет ее в родной дом, также и он тогда все отложил и привез меня в Дом Божий.