Помимо чая удавалось подкрепиться в пути горячей картошкой, солеными огурцами, помидорами или фруктами. Купить их предлагали самодеятельные продавцы, выходящие к поездам, особенно дальних направлений. Эта снедь часто выручала в дальних переездах человека со скромным достатком.
Паровозы не были столь деликатны в движении, как нынешние локомотивы, и первоначальный рывок после частых остановок был уже почти ритуалом и не вызывал неудовольствия у пассажиров. Запах паровозного дыма, пожалуй, также не казался неприятным, а, скорее, наоборот, был ароматом путешествий.
Вагоны в те времена тоже существенно отличались от нынешних. Встречались еще в поездах даже двухосные вагоны – маленькие и суетливо дергающиеся во время движения. Гордостью железнодорожников к тому времени становились «пульмановские» вагоны – четырехосные, всегда ядовито-зеленые, кажущиеся верхом комфорта непритязательным современникам.
Полки в таком вагоне были дощатыми, совершенно плоскими, опускающими на день так, что служили спинкой пассажирам, едущим на нижнем месте. На ночь полку поднимали в горизонтальное положение и закрепляли специальными железяками с петлями на концах. Днем же эти железки висели без дела и громко бренчали.
Наиболее интересным местом по дороге до Москвы была Волга, точнее, мост через нее. Проезжали Волгу уже почти ночью, но многие, я заметил, ждали именно этого момента и только после него стали укладываться спать.
Мы тоже полюбовались Волгой. Она оказалась тихой и величественной в ночном полумраке белой ночи. Потом мы еще дождались появления и самого Ярославля, в смысле, вокзала станции Всполье, ну а после тоже улеглись спать.
Москва
Утром нас встретила Москва. Хотя до прибытия на вокзал было еще далеко, но задолго появились признаки приближения к большому городу.
Высокие платформы электричек, не виданные в наших краях, трамваи и троллейбусы, подвозящие толпы людей к вокзалам, облик городков, проносившихся мимо окон поезда, тоже отличался чем-то московским. Но скоро поезд начал идти медленнее, дома за окнами стали ближе и заметно выше, и наконец поезд встал как вкопанный.
Долго, как нам казалось, мы выходили из вагона. Первые шаги по московской земле поразили необычным шумом – это предлагали услуги носильщики, таксисты и еще какие-то люди.
Необычный и новый особый запах большого города удивил и запомнился надолго. На метро мы добрались до станции «Красносельская» и остановились у Шурочки Александровой – дальней родственницы и бывшей вологжанки.
Остановка наша длилась недолго – вечером мы уезжали с Курского вокзала. Весь день мы ходили и ездили по Москве. Больше ходили – папа любил и знал Москву.
Он рассказывал то, что сам узнал, когда бывал в Москве с заводской футбольной командой.
Побывали и в Третьяковке. Тут опять отец нас провел по самым интересным залам. Теперь можно сказать, что реализм Репина, Сурикова и Левитана отца привлекал больше всего.
Мы так утоптались, что решили присесть отдохнуть. Отец показывал нам наиболее интересные на его взгляд улочки и переулки старой Москвы.
И вот мы забрели в какой-то, как оказалось, ведомственный двор. Но мы не подозревали, что там все «охвачено» охранкой. Только мы присели и вздохнули после долгих переходов и многих впечатлений, как подскочил охранник в своей синеватой форме и строгим официальным тоном потребовал: «Покиньте эту территорию». Родители пытались объяснить – сейчас дети отдохнут, и мы уйдем. Но, как все охранники, наш был непреклонен и бессердечен. Пришлось уйти. Прошли немного по улице и нашли более спокойное место для недолгого отдыха.