– Да, должен быть дома.

И всё ещё находясь в своём рассеянно-погру- женном состоянии, ОНА собралась найти на дис- плее телефона номер сына. Он был прост в своём содержании. Яша сам ей сделал эту запись:,Твой

любимый сынуля,

Но женщина передумала. Рядом, на другом ра- бочем столе, стоял обычный телефон их поликлини- ки. Он был, конечно же, доступен ей. Да к тому же не требовал её личных затрат. И хоть в этом у неё был какой-то материальный плюс.

Да… сынок, это я, – сразу искренне радостно зазвучал её голос, едва ей успели сказать, Алло,

Да, мама, – ответили ей и весело добавили. – Привет.

Привет! Как дела? Что делаешь?

Кушаю, – слышно что-то пережёвывая, отве- тил ей Яшка.

Женщина игриво улыбнулась:

А что ты кушаешь?

Что ты сказала покушать. Суп и кашу.

Не кашу, вундеркинд ты мой, а гарнир и рагу.

Ты его кстати подогрел?

Нет, мама, не хочу.

А я тебе говорю: подогрей. Вкуснее будет.

На самом деле женщина не ругалась и не злилась, ОНА даже не смогла бы вспомнить, когда вообще что-нибудь подобное с ней было. Её ха- рактер был другим. Мягким, не воспитательным и чувства к сыну шли только от одного: чтоб с ним ничего не случилось. Ведь шубутным же растет и неусидчивый. То в яму какую-то свалился и ключи- цу сломал, то яблок зелёных с мальчишками объел- ся и заработал себе аппендицит. Как и сейчас, ведь ничего себе не разогреет, а быстренько похватает, что есть, и поскорей на улицу. Поэтому какой здесь резон ругаться.

И женщина сменила тему;

А что в школе получил сегодня? Двойку, на- верное, схлопотал.

А вот и не угадала, – игриво отыгрался Яшка.

Пять по физкультуре и четыре за год по англий- скому. Так что, мамочка, покупать тебе ноутбук. Не отвертешься.

Ну, что поделаешь, придётся покупать.

Вот-вот, мамочка, придётся, – ещё задорней зазвучал голос Яшки.

Ладно, хорошо… Только подумаем: как? Ты, главное, особо там не резвись и давай до вечера.

Да, мама, пока.

И они оба, почти одновременно положили те- лефонные трубки. И закончившая разговор с улыб- кой, женщина снова вернулась к своим тягостным размышлениям. К ней опять пришёл этот большой серый ком. Работать не было желания, общаться с кем-то беззаботно не получилось бы, а желать скорейшего возвращения домой, где нет комфорта и тепла, тем более не хотелось. И если бы не Яша, может вообще ушла бы куда глядят глаза. Зря ОНА тогда «своего» пожалела. Ведь встретила мужчину, опять заботу и любовь почувствовала, к нему уже ушла и вдруг эти преследующие слёзы мужа. Слё- зы, угрозы покончить с собой, бесконечность длин- ных обещаний и, лишь теперь ОНА понимала, что просто пожертвовала собой. Идиллия его извинений продлилась недолго, хотя всё дошло до того, что ОНА снова вернулась в их общую постель. Искрен-не вернулась, с желанием, как прежде и, чтобы всё плохое зачеркнуть. Но видимо так не бывает, разби- тое действительно не склеишь. А, тем более сейчас, когда всё разбитое им, ещё и хамливо растоптано, что не осталось даже и осколков. И плюс эта зло- счастная квартира, из которой на улицу, так просто не уйдёшь.

Если судить по погоде, то день был невероят- но сказочным. Он даже заигрывал со всеми и го- ворил-шептал-нашёптывал:,Ты посмотри денёк какой! И разве незатейлив этот мир во всех его причудах. Ни ветра тебе, ни ливней, ни миража палящего в пустыне, а именно та самая, так редко выпадающая середина».

Только это была погода, как разная и грязная порой, а вот в душе у него было всё другим: гонимо пустым и ни к чему непривязанным. Хочешь вой на луну или сгинь куда, а хочешь, залазь в петлю и пусть никто тебя из неё не вытащит. Никто. И даже будь не похороненным, потому что не ухажива- ний никаких, ни к могиле цветов ни от кого уже не хочется. Ничего не хочется, потому что опостылело всё. Жизнь практически пройдена. Пятьдесят уже стукнуло. Физиологических пятьдесят, а вот в моз- гах все двести. И вряд ли этот мир его чем-нибудь удивил бы. Сенсаций в жизни, как таковых, уж точ- но не будет. Полёты наяву закончились и воображаемая роскошь с миллиардом на руках, лишь сделает жизнь фальшивой. Быть клоуном смешно, а деньги всё равно уйдут на выпивку. Даже собственный остров на луне, со всей его новейшей технологией, вряд ли сможет удивить надолго. А значит, удивле- ния уже не будет, а в мозгах по-прежнему останется запресневелость.