В душе Ева открывает кран, и холодная вода льется на ее тело. Сорокапятилетняя Ева вздрагивает от холода, но она терпит, не произнося ни звука. Хотя, если бы она стала произносить звуки, ее бы все равно никто не услышал, потому что Ева живет одна. Ева понимает, что она должна проснуться. После холодной воды она включает горячую. Контрастный душ должен помочь ей прийти в форму и немного восстановить ее нервную систему, которая уже давным-давно пришла в негодность из-за раздираемой противоречиями внутренней жизни Евы.

Ева считает себя режиссером старой советской закалки, поэтому она понимает, что без дисциплины вообще ничего не будет. И Еве теперь нужна эта дисциплина, режим дня и отказ от вредных привычек, чтобы взять тайм-аут перед неминуемым концом жизни. Раньше, когда она не работала, а этот период растянулся на целых десять лет, она вставала только после полудня, но сейчас ей нужно придерживаться установленных правил. Ей нужно вставать в шесть утра, чтобы потом ехать в театр и быть способной думать над постановкой.

Ева переключает горячую воду на холодную, и ей становится хорошо, а потом снова холодную на горячую. Но ей становится хорошо ненадолго, потому что, находясь в тепле, Ева начинает думать о том, как она выглядит сейчас в данный момент времени. А выглядит Ева не совсем хорошо. Точнее, она выглядит ужасно. Ева очень рада, что в ее ванной комнате нет зеркал, потому что они бы сделали ее существование здесь невыносимым. Ева смотрит на свои ноги, она понимает, что ее обвисшая от времени грудь, даст ей рассмотреть их в полном объеме. Ноги Евы ничем не примечательны, они такие же, как практически у любой возрастной женщины. Вены на них немного вздуты, потому что вены не выдерживают ее горячую кровь. Но не они привлекают внимание Евы, она часто обращает внимание на свои ногти на ногах. Ева улыбается, потому что она вспоминает, как она говорила в детстве, то это не просто ногти, а окошечки, из которых непременно когда-нибудь выглянуть ангелы. Ева любила всегда что-то придумывать и сейчас любит. Ева смотрит на свои ногти, принадлежащие пальцам двух ног, она смотрит на все десять ногтей, ожидая, что из этих ногтевых окошечек выглянут ангелы. Это странно, ведь с момента этой придумки прошло уже больше сорока лет, а Ева до сих пор их ждет… Потому как не смотря ни на что Ева не разучилась верить в чудо. Ева не имеет права не верить в чудо, потому что она режиссер, и не какой-нибудь, а театральный. Театральные режиссеры обязательно должны верить в чудо, это у них профессиональное. Если она не будет верить в чудо, то его не произойдет. А на сцене чудо – это явление обязательное, без которого обойтись нельзя. Ева выключает воду, отряхивается, почти как собака после дождя, и руки, на которых видны вставшие дыбом волосы, покрываются крупными мурашками.

Ева не любит вытираться после душа полотенцем, поэтому она ждет, пока она вода с нее стечет сама, и она подсохнет. Поэтому, выйдя после ванной, она оставляет за собой мокрые следы. Чувствуя, как тонкие струйки воды стекают по ее спине, Ева наливает себе чай, который она предпочитает чрезмерно крепкий и без сахара. Чаще всего Ева кладет себе в чашку сразу два пакетика, но только лишь потому, что она считает, что умирать одному пакетику в кружке как-то скучновато. Ева представляет себя этим чайным пакетиком, который просто необходимо окунуть в театральное действо, ибо искусство требует жертв.

Иногда, перед тем, как высушить волосы и надеть белье, Ева думает, а не смотрит ли на нее кто-то в окно. Ее бы совсем не смутило, даже если бы смотрели. Ей даже в какой-то степени было бы приятно осознавать, что мучения от созерцания ее изъеденного временем тела, получает не только одна она. Ева так долго жила одна, что она научилась занимать себя интересными мыслями, чтобы не сойти с ума. И одними из самых интересных мыслей Ева считает мысли о времени, которое совершает тысячи действий над человеком, как будто ставит над ним эксперименты. Ева знает, что у времени есть два стиля общения человеком: в первом случае, оно неоднократно пинает под зад вероломно, а во втором – вежливо или, по крайней мере, в щадящем режиме.