– Я буду молчать. Но и не обязательно соглашусь.

– Я собираюсь предложить вам должности у себя.

Сбитый с толку Эдуард посмотрел на Леру, а та отчего-то уставилась на Артема с возмущением.

– Гонишь! – выпалила она. Может, Лера, подобно забитой прежним хозяином собаке, сразу учуяла, что предложение его власти исходит из его же слабости. Но отказать ему не могла.

– Отнюдь.

– Из МВД в ФСБ не переходят, – проговорил Эдуард, не зная, как отнестись к этому повороту.

– Изредка все-таки переходят. И, по моему опыту, люди из МВД гораздо легче осваиваются в ФСБ, чем наоборот. Полиция работает с гражданами; а мы за гражданами присматриваем. Из-за этого теряешь с ними связь. Как ревнивый муж, разрывающийся между любовью и ножом.

– Ни хрена себе, – поразилась Лера поэтичности, которой никак не ожидала от Артема. – Простите.

– А зачем такому важному поцу, как ты, такой жалкий препуций, как мы? Не твой уровень. – На сей раз в словах Эдуарда звучало ехидство.

– Это пока. Ты, Эдуард, одной ногой в МУРе. А еще через пару лет у тебя будет должность, с которой и забрать не стыдно. Тогда-то ты мне и пригодишься. Лера через те же пару лет будет главой полиции в каком-нибудь регионе. Потому что Хайруллина ты не пересидишь, а на повышение пойдешь.

– Твоими усилиями? – хмыкнул Эдуард.

– Если вам будут чинить незаслуженные препятствия, то да. Но вы справитесь и без меня. А если не справитесь, вы мне не нужны.

– Очень дружелюбно, – обиделся Эдуард.

– Так мы готовы стать друзьями?

– Мы-то обязательно. А что насчет твоих товарищей? Вряд ли тобой будут довольны, если ты в контору людей из МВД приведешь, да еще на руководящие должности.

– Мне плевать.

– Охотно верю. Только нам наши новые коллеги работать не дадут.

– Да, без моей поддержки вы не выживете. Меня это устраивает. Мне нужны люди, которых привел я, которые ни с кем, кроме меня, не связаны, которые полностью от меня зависят и составляют только мой клан.

Эдуарду ситуация стала куда понятнее. Каким-то образом Артем добрался до своих высот, не имея своих людей и команды. И осознал, что рано или поздно его загрызут… если он не подготовит пару костей. Впрочем, те могут оказаться достаточно прочными, чтобы не поддаться челюстям местных каракалов. Эдуарду перспектива работать под началом Артема не нравилась. Но вызов вдохновлял его.

– Зачем ждать меня, если есть Хайруллин? – спросила Лера, все еще испытывая ей самой неясное ожесточение.

– Нет. У него свой клан.

– У него есть клан? – поразился Эдуард. – Я имею в виду, в который входит кто-то, кроме него?

– Вы удивитесь.

– Пока это все похоже на благотворительность, – оставался подозрительным Эдуард. – Что от нас потребуется?

Они бы не поверили, если бы Артем попытался убедить их, что ему действительно нужна их дружба. Он сам в это не верил.

– Лояльность. От нас всех требуется лояльность.

СМИ утоляли жажду о произошедшем на Никитском бульваре лишь информацией, аккуратно сцеженной пресс-службой: «Проходит операция по задержанию подозреваемого в массовых убийствах на улице Грекова и Шелепихинской набережной». Однако эвакуация раненых и убитых спецназовцев все-таки попала в случайный объектив. Мало-помалу просачивались слухи; собеседников переспрашивали: «Жабры?..» – и выпускали это загадочное сообщение в сеть.

МВД держало твердую позицию: «Мы не подтверждаем информацию о жабрах». И пресс-служба была честна, как кукла чревовещателя. Более разумным было предположение о некоем искусственном фильтрующем аппарате, подключенном, например, к трахеям.

Кто-то предположил, что неуловимый убийца может обращаться к древним участкам ДНК, хранимым в наших клетках, как планета хранит ископаемые, и пробуждать в себе гены внутренней рыбы. Человек действительно пронес через эоны эволюции наследство древнего океана – икоту и код, позволяющий открывать жабры. Однако активировать его нужно на ранней стадии онтогенеза. В дальнейшем мы развиваем из этих заготовок гортань и слуховые косточки, так что для взрослого существа задача резко усложняется. Требовалось отращивание нового органа, встраивание его в действующие системы тела, присоединение к кровеносным и нервным магистралям, подключение к продолговатому мозгу, где дыхание управляется в автоматическом режиме, или хотя бы к коре, из которой можно руководить этим процессом сознательно. Синтетический морфогенез такой сложности современной науке был неизвестен; во всяком случае, за пределами какой-нибудь законспирированной лаборатории.