Через какое-то время ей предложил встречу Вадим, пятидесятилетний, разочаровавшийся в жизни мужчина. Он был настолько обычный, что встреть его Лера случайно на улице еще раз, узнала бы вряд ли. Невысокий, коренастый, с крупными чертами лица, его хотелось накормить и приласкать. По-матерински.

– Мне не хватает в отношениях огня, – заявил Вадим, когда на их стол приземлилась горячая пицца «Пепперони».

Лера подняла брови и заявила, что на сайте он этот огонь вряд ли встретит. Не забыв добавить, что приличный секс найти на нем тоже непросто.

Его глаза сделались оранжевыми, как футуристический блестящий стул в пиццерии.

– Ты любишь целоваться? – спросил он.

– Да что ж такое! – изрядно утомившись от словесного сношения, Лера засунула внушительный кусок пиццы в рот. – Все хотят от меня одного и того же. Это нещадно бесит!

– Ммм …, – в его глазах уже плясали бесы. – Что от тебя все хотят?

– Трахать меня хотят, и целовать, – тщательно перемалывая челюстями пиццу, пожаловалась она. Упустив тот момент, что именно это и было указано в ее анкете.

– Ухх, какая ты, – пылающий огонь в глазах Вадима был готов спалить пиццерию дотла.

Он уронил на ее кисть свою огромную волосатую лапу и с придыханием произнес: «Поехали кататься по городу».

Лера опешила. Она никак не ожидала, что в таком возрасте огонь разгорается настолько быстро. Девушка затолкала в рот последний кусочек пиццы, облизала пальцы и откинулась на скользкую спинку стула.

– Я объелась. Давай посидим здесь. Расскажи о себе, – голосом сытого экзаменатора произнесла она.

Вадим обладал огромным жизненным опытом и имел за плечами жену и молодую любовницу. Претензии у него к супруге были вполне обоснованные. С утра до вечера женщина готовила борщи и котлеты, облаченная в домашний засаленный халат. А Вадим, как здоровый мужчина, хотел любви и желательно, чтобы халат был специальный. Жена эти глупости считала лишними, и поэтому Вадим помыкался, потыкался (пятнадцать лет) и завел любовницу. Прыткая молодая лань в черном кожаном костюме любила безудержный секс и скорость. С ней Вадим был удовлетворенный, но голодный, а от того злой (а еще уставший). Поэтому периодически навещал жену, которая по случаю его прихода надевала все-таки красивый халат. В итоге Вадим, получив несколько раз праздничный секс и борщ, любовницу оставил и вернулся к жене. Та же праздничный халат сняла и все пошло своим чередом.

Лера сидела в пиццерии, смотрела на этого взрослого, начинающего лысеть мужчину и понимала, что даже в пятьдесят она так не хочет.

Вокруг суетились люди. Вяло двигали челюстями молодые семьи, которые, с трудом собрав детей, наконец-то вышли куда-то полным составом. Пары постарше обитали каждый в своем телефоне. Их дети же, на примере родителей тоже ковырялись в планшетах. Так тридцатипятилетняя Лера тоже не хотела. Студенты, сдвинув вместе два стола, литературно выражаясь, обсуждали политическую ситуацию. А так Лера уже не могла. Вокруг сновали официанты и уборщицы. Жизнь бурлила, и казалось вполне логичной, не в пример ее собственной. Лера будто замерла в этом калейдоскопе событий. Она не понимала, что и зачем она делает, куда стремится и почему она все еще живет. Ведь как может жить человек, если у него целый год нет кислорода. Такое ощущение, что всю жизнь она везде ходила с баллоном, а недавно его попросту забрали. И она почему-то все еще жива. Жива и живет. Без него.

– Мне пора. Удачи тебе и спасибо за пиццу, – поднялась со стула Лера.

Она вдруг стала такая серьезная, такая собранная, что мужчина вмиг все понял. Она тоже кого-то ждёт. По-своему. Так же, как он, когда постоянно забегает к жене на ужин, надеясь увидеть на ней легкий халатик. Ведь ему не хватает такой малости. Всего лишь яркой детали. (А чего не хватает ей?)