Однако «настоящих буйных», могущих претендовать на роль вожаков, среди них мало. Большинство использует жаргон со стандартной для человечества целью – показать, что они умнее, чем есть. Сумасшедший же учёный дурак искренне убеждён, что разговаривать можно только на одном ему понятном жаргоне, заниматься стоит только тем, что ему интересно, и по-другому существовать он не может. Забавно, что среди власть и деньги имущих это заумное бормотание и считается за науку. Шансы получить финансовую помощь на реализацию проектов-отчётов у городских сумасшедших гораздо выше, чем у обычных исследователей. Последние понятно объясняют обладателю денег с неполным средним образованием, выдаваемым за высшее, что и зачем они собираются делать, однако это их роковая ошибка. Необходимо, чтобы слова воспринимались собеседником максимум на треть, тогда это воспринимается как наука.

Такова большая часть научной «тусовки» – это тоже стиль. Необходимо научиться ему соответствовать, иначе тусовка сожрёт, переварит и превратит претендента в отходы раньше, чем он успеет придумать свою первую формулу. Среда, в которой закаляется разум, крайне агрессивна; глядишь, оторвавшийся от добывания денег молодой человек погружается в статусную болтовню на месяц, полгода… а, вот и опять он с уже слегка поношенным лицом.

10.

Исследование, написание диссертации и её защита – это три разные вещи, которые можно совместить, но с достаточно большим трудом. Защита диссертации – это очень своеобразный ритуальный танец с множеством различных фигур: поиск оппонентов, прохождение через обсуждение на кафедре (в лаборатории), представление в совет, наличие списка публикаций… Очень важны самые последние ритуальные па, когда во время защиты диссертации по гидродинамике кто-нибудь из членов диссертационного совета может задать философский вопрос: «А что такое струя?». Отвечать на такие вопросы желательно быстро, уверенно, но не нагло, иначе члены могут обидеться. И чёрные шары потекут рекой.

Важно всё – вплоть до меню банкета. Относительно маловажной вещью является сам текст диссертации: его читает от начала до конца только сам диссертант. Да и то при условии, что он сам его написал.

Старая поговорка о том, что надо пройти через «два часа позора, зато потом на всю жизнь – кандидат», верна только отчасти. Сегодняшние советы укладывают эту процедуру зачастую уже в сорок минут. Два часа теперь требуется для докторской.

В России примерно три с лишним тысячи учёных советов по защите диссертаций на разнообразнейшие темы, в которых постоянно заседает более шестидесяти тысяч ученых. Поэтому учёные в России размножаются по экспоненте, как кролики. Только представить, что на каждого члена учёного совета приходится по меньшей мере двадцать аспирантов, превращающихся в кандидатов наук, как последних становится уже больше миллиона. Это сопоставимо с численностью российской армии – этакие Вооруженные учёные силы. А если представить, что каждый кандидат наук выступает перед студенческой аудиторией в сто человек…

Н-да. Что-то в России для учёных уже населения не хватает. Нет сомнений – мы все уже должны быть давно с обязательным высшим образованием.

11.

Столь значительный рост научного поголовья, естественно, в первую очередь задевает самих носителей знаний о вечности. Им не хватает пастбищ. В связи с чем, как в средневековой Англии, здесь вовсю идёт процесс огораживания.

В качестве главного феодала, восседающего на мешке с шерстью (финансируемой отдельной строкой в бюджете и получающей львиную долю средств по грантам), выступает Академия наук. У её членов через серое вещество прокачивается голубая кровь. Благородство происхождения гарантируется огромным масштабом имущества, которое, будучи сданным в аренду, приносит ренту самым большим учёным – директорам НИИ и их заместителям.