– Нет, Марс – это все-таки далеко. Страшновато. У нас никто особо не силен в астрономии. А вдруг заблудишься? (Смеется). Хотя, конечно, хотелось бы слетать. Но, опять же, без скафандра туда лететь обидно. Может, как-нибудь и решим все эти проблемы, тогда слетаем обязательно. Вашей газете – первый репортаж с Марса, обещаю! (Снова смеется).

После ухода Сергея мы долго не могли прийти в себя. Уж очень сильно его рассказ отдавал фантастикой. Поверить в него было почти невозможно. Но дело-то еще в том, что Сергей показал нам фотографию, которую он наотрез отказался оставить для публикации. Обычная цветная фотография 10х15, на фотобумаге «Кодак», с датой в правом нижнем углу. На фотографии – лунный пейзаж, Земля над горизонтом, американский флаг и посадочная платформа «Игл». Пустая».

Между забранными в проволочные решетки тусклыми лампами было метров по тридцать, и они скорее обозначали периметр, нежели освещали территорию. Фасонов остановился в одном из световых пятен и поднял руку. Крадущийся позади Зел распластался в снегу, продолжая внимательно следить за действиями мэра. К тому как раз подбежал охранник, и Фасонов, жестикулируя, стал что-то ему объяснять. Охранник закивал и быстро исчез в темноте. Немного выждав, мэр призывно махнул рукой, и Зел, пригибаясь, побежал к нему, досадуя на громкий хруст снега, который в морозной ночной тишине разносился, казалось, по всему поселению.

– Давай, – выдохнул мэр облачко пара.

Зел быстро смотал с железного тройника веревку, разложил ее на снегу кольцами и стал приноравливаться к броску. Пенобетонная стена отсюда, непосредственно из-под нее, казалась чрезвычайно высокой, хотя он знал, что выше пяти метров та нигде не достигала, разве что вокруг Корабля, но то была и другая стена и совсем другой случай.

Внезапная мысль заставила Зела вздрогнуть и опустить крюк.

– Ну, что такое? – шагнул к нему мэр и протянул руку, словно хотел отобрать тройник.

– А как я здесь перелез? – спросил в ответ Зел.

– Ты еще не перелез, бол… – глухо зарычал Фасонов, едва успев в последний момент поправиться: – Больше вопросов нет?

– Может, я и болван, – прищурился Зел, – но вряд ли Шека дура. Я ей скажу про южный периметр, а мои следы приведут сюда. И как я здесь перелез?

Мэр раздраженно поморщился.

– Так же, как перелезешь сейчас – с помощью тройника и веревки.

– А охрана? Даже если я настолько ловок, что успел все проделать за их спинами, то они все равно должны увидеть следы – сначала здесь, а потом и по ту сторону. Но все-таки самым подозрительным для Шеки покажется то, что я полез именно тут, где опасно, а не там, где по моим же словам охраны почти нет.

– Ты думаешь у этой дикарки хватит мозгов для таких выводов? – хмыкнул Фасонов, но развивать тему не стал, вспомнив, по-видимому, кем является сам Зел. И угрюмо бросил: – Ладно, умник, пошли в южный сектор. Только держись от меня подальше и замотай лицо.

Зел вытянул из-под ворота куртки шарф и повязал его так, что снаружи остались одни лишь глаза. Но излишняя осторожность мэра казалась ему чрезмерной и даже несколько странной. Если здесь кто-нибудь и узнает о его предстоящей миссии – что изменится? Неужели кто-то побежит докладывать об этом варварам? Скорее всего, Фасонов ведет так себя из-за свалившейся на его плечи беды. Потерять единственного сына наверняка очень страшно. Даже если тот еще жив. Хотя, это еще тяжелей. После того что сотворила Шека на глазах у колонистов с двумя другими охотниками – лучше всего было бы пожелать Игнату скорейшей и не столь отвратительной смерти. А живым ему все равно не остаться, и малопонятный намек мэра о каких-то там переговорах, обмене и уступках можно объяснить лишь придавившим его рассудок горем. На такое «предложение» у Шеки будет лишь один ответ – смерть, и хорошо если все обойдется лишь ножом в сердце, а не медленным четвертованием или «копчением» на костре. Да и как, скажите на милость, можно сначала выдать себя за «идейного перебежчика», а потом говорить о каких-то переговорах и сделках? Неужто и впрямь Фасонов считает Шеку круглой дурой? Или для него все местные жители такие, что варвары, что саласы – дикари, одним словом? В том числе и он, Зел, урожденный салас.