– Аминь! – невольно вырвалось у меня.

– Так ты все-таки священник?! – обрадовался Гул.

– Вообще-то нет, – ответил я и, улыбнувшись, посмотрел на Анну. – А может, мне и впрямь стать священником? На планете с таким именем это должно быть почетно.

Из протокола заседания Совета Земной Федерации от 15 декабря 2227 года:

«В честь первооткрывателя, Назара Макарова, присвоить второй планете системы звезды Чара (Bet CVn) созвездия Гончих Псов имя Назарет».

День начинался отвратительно. Едва я включил компьютер, чтобы начать писать очередную статью, как заявился давешний летчик-старлей. Я даже забыл уже, как его зовут, да и в интервью назвал под псевдонимом – Сергей. А фамилия у него была «колоритная» – Воробьев.

Старлей долго мялся, не зная, как начать разговор, и я сразу понял, что он будет не из приятных.

– Вы знаете, – решился наконец летчик, – я пришел просить, чтобы вы написали опровержение.

– Опровержение чего, простите? – прикинулся я дурачком.

– Ну, того интервью со мной… во вчерашнем номере, – покраснел и опустил голову офицер.

– А в чем, собственно, дело? Вы рассказали мне неправду?

– Да, это была глупая шутка.

– Что-то непохоже, Игорь Сергеевич, – вспомнил я вдруг имя летчика. – Давайте начистоту: в чем все-таки дело?

Старлею, похоже, стало совсем плохо. Он явно не привык что-либо просить и оправдываться. В конце концов, он махнул рукой и заговорил открыто, глядя мне прямо в глаза:

– Только между нами: мне круто влетело от начальства за то, что я вам рассказал. Был поставлен ультиматум: или я добиваюсь от вас официального опровержения, или вылетаю в запас. Поймите, я не могу без неба – это не громкие слова… Напишите опровержение!

– Но в интервью не было ни вашей фамилии, ни звания. Как догадались, что это были вы?

– У нас там не дураки сидят – быстро вычислили, – горько усмехнулся летчик. – Так как все же с опровержением? Я не пошел напрямую к вашему редактору, как мне было велено, решил сначала поговорить с вами – очень мне перед вами неудобно, не хотелось подставлять…

– Ага, спасибо за заботу, – съерничал я. – Теперь я сам себя подставлять буду.

Оказалось, что подставлять самого себя не пришлось: армейские командиры Игоря Сергеевича подстраховались и сами позвонили нашему редактору, Ивану Николаевичу Семенову. Не успела за старлеем закрыться дверь, как меня вызвали «на ковер».

– Слушай, Алексей, что за чушь ты тут пишешь? – раздраженно бросил шеф на стол передо мной вчерашний номер газеты.

Мне очень хотелось ответить родному начальнику, что он сам подписывает к печати каждый номер и если уж не читает досконально все материалы подряд, то просматривает наверняка. Вряд ли мое интервью прошло незамеченным. Что-то он тут неспроста возникает!

И точно, Семенов, будучи в общем-то человеком справедливым, признался, что был звонок от командира воинской части, который недвусмысленно грозился неприятными мерами в отношении нашей газеты, если мы не дадим опровержения вчерашнего интервью.

В общем, выкрутился я – проявил журналистскую смекалку! И спасло меня то, что интервью мое попало в номер аккурат за 31 марта. А выходит наша газета три раза в неделю: во вторник, четверг и субботу. Так что свалил я все, без зазрения совести, на День дураков, в честь которого, якобы, и было напечатано это «интервью».

«Первым, – писал я в следующем номере, – кто догадался, какой из материалов нашего предпервоапрельского номера был выдуман от начала до конца, стал Игорь Сергеевич Воробьев, который и получил приз». Совесть моя была чиста – ведь эти строки я писал первого апреля, в День дураков. Да и насчет приза я, думаю, не соврал – строгий выговор старлей схлопотал, но на службе остался.