– Наташа, да пошла ты на хуй! – Лялькины глаза изрыгнули на меня все громы и молнии Питера.

Не поверите, как охота было втащить Ляльке за эти слова.

– Остынь, у тебя есть пара часов и включи голову. Мое предложение в силе. Я не могу так просто вычеркнуть наши четыре года дружбы. Я нахожусь на работе, и ты прекрасно об этом знаешь, ты мне сама ее подсуетила.

– Цена твоей дружбы сорок тысяч в месяц?

– Ляль, ты сейчас несешь чушь – услышь себя! Все, я ушла…

«Лялька, ну какая ты вот сейчас дура! Капризное дитя в тебе пробудилось. Это же мой праздник, а ты его говном сдобрила.»

Лялька не пришла, ну а я не стала звонить и писать, она сама сделала свой выбор.

– Глеб – подходи к магазину, я уже внутри – набрала я сына.

– Сейчас, мам.

Я быстро покидала продукты в тележку – на что глаз падал, то и брала. Катерина приехала, как всегда, на часок пораньше, что было очень кстати и мы, как и полагается, уже отлаженной системе – помыли, пошинковали, наварили и накрыли стол, потому как мама в мое отсутствие ничего не удосужилась сделать. Ну хоть салатик бы какой сгоношила…

Посидели, как обычно, хорошо, но я чувствовала себя особо уставшей, видимо, инцидент с Лялькой высосал у меня оставшиеся силы.

Здесь я должна представить вам еще одного, ставшего важным для меня, человека.

Это уникальное создание, к которому я привязалась не на шутку, но поначалу мне очень сильно хотелось купить лопату и закопать ее…Соломоновну, в смысле.

Приехав к Ляльке на новоселье, я прикупила то, что употребляю я (такие у нас с ней правила – каждый пьет то, что пьет) и что-то из закуски, сейчас уже не вспомню – что именно…

– С Соломоновной хочешь познакомиться? – спросила меня Лялька.

– Можно – ответила я.

– Сейчас на стол накидаем и позовем – и Лялька принялась к сервировке ужина.

Все было расставлено и порезано на ее новом пятидесяти сантиметровом столе, а что не поместилось – отправилось на подоконник, и она ушла за своей квартиросдатчицей.

Про Соломоновну я уже была наслышана очень много за эти четыре года, но так ни разу ее и не видела, и, поэтому рада была представившейся возможности познакомиться с нею лично.

– Соломоновна, заходи, не стесняйся, все свои – услышала я за дверью, которую Лялька тут же и распахнула.

«О, Боги!!!! Что это???» – и я застыла на миг в полном оцепенении…

В комнату, держась за Лялькину руку, вошла старая женщина и Лялька помогла ей сесть на стул.

Слово «вошла» мне нужно заменить другими словами, так как это слово не выражает того, что я увидела.

Я вообще увидела не то, что ожидала. Полное непопадание сложившегося в моей голове предполагаемого образа Ирины Соломоновны и представшего сейчас моим глазам.

Лялька всегда так восхищалась ею и рассказывала разные презабавные истории о совместном их времяпрепровождении, что я представляла в своей голове красивую еврейскую женщину, немного пожилую, и это как минимум.

Итак – «вошла»… Видели ли вы когда-нибудь, как ходят люди с болезнью Паркинсона? Лично я до этого момента не видела.

Нарушения при ходьбе выражаются у них замедлением скорости самой ходьбы, укорочением длины шага и уменьшением высоты шагов. Таким образом их походка приобретает вид «шаркающей».

Так вот и Ирина Соломоновна не «вошла», а «прошаркала» до стула и как-то совершенно стремительно в него влетела. Кроме того, у нее был ярко выраженный сколиоз, который уже деформировал все ее тело до определенно внушительного горба, отсутствовала добрая половина зубов, на лице красовались седые усы с бородой и, всю эту эпопею завершала грязно-серая гипсовая повязка на правой руке.