– Несчастье у Долорес Дивайзес. Ее сливные трубы оказались плохо подогнаны, – вздохнула Мириам, с намеком покосившись на Алана. – Мне пришлось вернуть ей деньги.

– Я мог бы потратить на их наладку целый год, – ответил ей муж, – но Долорес Дивайзес ни за что не удовлетворили бы эти сливные трубы!

Последовало недолгое молчание, как бывало всегда, а затем Алана с Мириам разобрал смех. У них обоих было превосходное чувство юмора. Насмешить их могло что угодно, но обычно это были определенного рода личности: высокомерный управляющий банком или напыщенный клиент вроде Долорес Дивайзес. Они предпочитали смеяться над этим, а не позволять обстоятельствам себя расстраивать.

Мириам повернулась к сыну.

– А теперь мы должны тебе кое-что сказать, – сообщила она, пытаясь сохранить радостный тон. – Нам придется уехать на несколько дней.

Джейк почувствовал досаду.

– Это я виновата – перепутала даты, – не теряя бодрости, продолжила мама. – Выставка-продажа в Бирмингеме. Невероятно скучно, но нам необходимо – как там сказал бухгалтер? – «расширить ассортимент товаров».

– Гранит и песчаник сейчас как раз в моде, – робко добавил Алан.

– Мы отбываем сегодня же, прямо отсюда, – заключила Мириам, кивнув на уже собранный красный чемодан за стойкой. – Роз поживет здесь, пока нас не будет. Хорошо, милый? – мягко уточнила она.

Джейк постарался кивнуть, но удалось ему только пожать плечами. Родители начали посещать эти выставки три года назад – поначалу лишь раз в год, но в этом году уже дважды срывались с места, в обоих случаях объявив о своем отъезде в последнюю минуту.

– Мы вернемся в пятницу днем! – улыбнулась Мириам, взъерошив густые кудри Джейка. – И тогда полностью посвятим себя тебе.

– Мы задумали кое-какие сюрпризы, – вмешался Алан. – И большие!

Мириам крепко стиснула сына в объятиях.

– Как же мы тебя любим!

Джейк позволил ей немного себя потискать, прежде чем отстранился. Он как раз одергивал школьный пиджак, когда уже папа сгреб его в медвежьи объятия.

– Береги себя, сынок, – велел он, будто отец из голливудского фильма.

Мальчик высвободился.

– Спасибо. Как бы там ни было, желаю вам хорошо провести время, – пробормотал он, не глядя на них, и выскочил из магазина на ветреную улицу.

Всю дорогу, идя через Гринвичский парк, он дулся, а затем дотемна просидел на скамейке. Он сожалел, что толком не попрощался с родителями, но хотел их задеть.

Не прошло и часа, как Джейк передумал. В один момент он простил родителей, и тут же его обуяло настоятельное желание вернуться в магазин до их отъезда. С колотящимся сердцем он помчался по улице.

Но прибежал слишком поздно: магазин оказался закрыт, свет погашен, красный чемодан исчез.

Как ему и обещали, сестра Алана Роз приехала этим же вечером. Джейку она очень нравилась – эксцентричная, откровенная и крайне занятная особа. Она всегда носила множество позвякивающих браслетов, привезенных из поездок по всему миру. Тетя была из тех людей, кто охотно заговаривает с незнакомцами, и вечно твердила Джейку: «Жизнь коротка, так что оттягивайся, как можешь».

Когда она присматривала за племянником, бывало забавно, но сегодня, сразу же после окончания уроков, Джейк буквально вылетел из школы. Родители обещали вернуться в пятницу, и он хотел попасть домой как можно быстрее. И снова он спешил через Гринвичский парк. Когда перед ним развернулась вся панорама Лондона, он заметил огромные черные тучи, грозно наползающие с горизонта.

Именно тогда Джупитус Коул и шофер Норланд выступили из тени перед Королевской обсерваторией.

Разумеется, Джейк еще не скоро осознал, почему они выбрали именно это место: именно в Королевской обсерватории в тысяча шестьсот шестьдесят восьмом году мистер Гук из недавно основанного Королевского общества, среди прочих, начал работу над сопряжением пространства и времени.