После бонусного круга на «Колесе» я говорю, что мне пора домой. Бабушка с дедушкой, как обычно, пытаются уговорить меня остаться подольше и посмотреть с ними «Танцы со звездами». Но я отказываюсь, целую их в щеку и благодарю за все.

– Конечно же, милая, – говорит дедушка, провожая меня до двери и крепко обнимая, а я чувствую вину за свою обиду.

Вернувшись домой, я смотрю какое-то глупое теле- шоу и роюсь в телефоне, а потом иду спать. Надеваю пижаму – шорты и старую футболку с надписью Runaways, которую мама подарила мне на Рождество. На ней изображена очень юная Джоан Джетт (певица). Пока чищу зубы, слышу, как открывается входная дверь.

– Мама? – спрашиваю я, выглядывая в коридор, ведущий к кухне.

– Привет, леди, – отвечает она, кидая ключи от машины на кухонный столик. Она останавливается посреди нашей маленькой кухни и смотрит на потолок, прежде чем громко вздохнуть.

– О боже, что за ночь, – говорит она, развязывая пучок волос на голове. Густые черные локоны падают на спину, словно занавес после окончания спектакля. Она заглядывает в холодильник, а я дочищаю зубы и тоже иду на кухню.

– А где остатки китайской еды? – спрашивает мама, передвигая контейнеры и консервы Dr. Pepper.

– Я доела на днях, – виновато отвечаю я. Мама бросает на меня хмурый взгляд поверх двери холодильника.

– Черт, – бормочет она. – Ну ладно, мороженое в десять вечера еще никого не убило. По крайней мере, я таких людей не знаю.

Она вытаскивает мятное мороженое из морозильника и идет в маленькую комнату рядом с кухней. Здесь мы проводим большую часть времени. Мама падает на свое обычное место на потертом диване, а потом хлопает по сиденью рядом, приглашая меня присоединиться.

– Все нормально? – спрашиваю я, когда она глотает ложку мороженого и наконец немного расслабляется.

– Ага, просто устала, – говорит мама, хмурясь и съедая еще одну порцию. – Не было ни одной свободной минуты.

– Что-то сложное или страшное? – спрашиваю я.

Я смотрю, как она ест мороженое и отклоняет голову назад, на секунду прикрывая глаза от усталости. Моя мама очень красивая. Темные волосы контрастируют с ее светлой кожей, она двигается очень грациозно, несмотря на свой высокий рост. Бабуля говорит, что мы похожи. Хочется надеяться, что это правда, хотя в глубине души я уверена, что это не так.

– Нет, к счастью, ничего запредельного. Просто инфекция мочевых путей и ушей всю ночь напролет. – Иногда мама рассказывает мне смешные истории, например о том, как ребенок затолкнул горсть витаминов себе в нос.

Мы сидим некоторое время в тишине, а потом я глажу ее длинные бледные руки. Она смотрит на меня и улыбается:

– Как школа?

– Как обычно.

– Такой детальный отчет.

– Действительно нечего рассказывать, – настаиваю я.

Конечно, это неправда. В любой другой вечер я бы рассказала о тупом замечании Митчелла Уилсона, и как мне было жаль Люси, и как бесит мистер Дэвис, который наказал нас всех, вместо того чтобы разобраться с проблемой. Я бы даже могла признаться, что слова бабушки с дедушкой о том, что я ответственная, обидели меня. Но я вижу, как мама морщит лоб и пытается держать глаза открытыми. Вижу, как сильно она измотана.

– Ну, уже поздно, – говорит она мне, – а тебе нужно идти спать. Поцелуешь меня на ночь?

Я наклоняюсь, чтобы обнять ее и поцеловать в щеку.

Когда я направляюсь в спальню, слышу, как мама включает телевизор. Закрыв дверь, я проскальзываю под одеяло и выключаю прикроватную лампу. Светящиеся в темноте звезды, которые я прилепила к потолку, радостно вспыхивают. Я надеваю наушники и думаю о коробке из-под обуви с надписью «МОЯ ВПУСТУЮ ПОТРАЧЕННАЯ ЮНОСТЬ». Я ищу в телефоне музыку в стиле «Бунтарррок» и включаю песню «Rebel girl»