– подумала, обдумывая, куда это выкинуть. В окно несерьезно. В детстве так делала, за что получала затрещин от бабули, приезжающей в город нас навестить. Вечно кто-нибудь видел и бабуле докладывал. Но я тогда считала это необходимой мерой. Она готовила на убой, будто на неделю хотела накормить.

– Ага, завоевывают красивых, а у меня волосы набекрень, лицо сонное, – начала, мечтая о стакане воды. Утром обычно ничего в рот не лезло, только после жидкости уже через час можно было чайку хлебнуть.

– Поверь, ты и такая хорошенькая. Не могу на тебя насмотреться.

Сделала глоток кофе, понимая, что там кофейного порошка на десять кружек. Все же решил травануть меня. Провела языком по зубам, переживая, что перекрасятся, и весело заметила:

– А ты за это время стал таким донжуаном.

– Ага, таким, что девушка спала на диване, а я в своей спальне. У меня трешка, если забыла.

– Я не могла занять спальню хозяина. В третьей комнате ты организовал спортзал. К тому же у тебя невероятно классный диван, – заметила и попыталась вновь влить в себя кофе, ощущая горьковатый вкус. Но есть плюс – чудесно пахло. Просто восхитительно!

Дальше плюсы заканчивались.

И что ворчу себе под нос, когда парень старался? Лешка – любитель поспать, а для меня пошел на кухню и готовил. Вероятно, первый раз в жизни осилил приготовление яичницы.

Так что я отметила его старания.

Улыбнулась и честно призналась:

– Ты невероятный!

– Спасибо! Хотел тебя порадовать. Рад, что ты оценила. Я в кофе добавил корицу, но об этом никому. Это огромный секрет.

– Обещаю. Никому, – сказала и, пересилив себя, запихнула в рот кусочек яичницы, стараясь при этом выглядеть счастливой.

Чеснок!

Много соли и чеснока!

Мамочка, да я сегодня проведу день на унитазе!

– М-м-м… – как можно бодрее сказала, пытаясь не кривиться. – Чеснока ты не пожалел.

– О да! Рад, что ты заметила. Переживаю, что заболеешь. Вчера по дождю прошла. Это плохо. Поэтому я для тебя постарался.

Ага, не помру от холода, так загнусь от отравления.

Какой у меня заботливый друг!

– Но ты много не ешь… – Улыбка появилась на моем лице, и я сразу же сжала вилку, желая услышать продолжение. – Мы поедем к моей маме после общаги. Сегодня увидишь ее, она нас ждет. Ты влюбишься в ее чудесные блинчики.

– Здорово! – сказала и оставила вилку в покое на подносе. Вроде как наелась. – Слушай, а почему ты вечно на фастфуде, когда у тебя мама первоклассный повар?

– Да потому что она далеко живет, да и не хочется, чтобы пилила меня за учебу. Я ей сказал, что хочу потом заняться мотоциклами и тачками.

– Ты твердо решил?

– Я обещал, что за год подумаю.

– Ох…

– Если не поддерживаешь, то лучше молчи, – обиженно буркнул он.

Усмехнулась и добавила:

– Твоя жизнь.

– Но деньги родителей, поэтому проблема. Я хочу тачки гонять, да и так… Есть наметки, но пока не скажу.

– Так еще год! Ты маме обещал.

– Э, да. Целый год! Опять… эти кривые рты, гнилые зубы. Скукота!

Треснула чуть его по голове ладошкой и сказала:

– Твоя работа будет заключаться в том, чтобы они кривыми не были!

– Да в курсе я, но меня это жуть как раздражает еще с первого курса.

– Тогда почему пошел? – удивленно уточнила я.

– Из-за отца. У него на меня огромные надежды.

– Понятно.

– А мне вот непонятно, – со вздохом сказал он, а потом довольно воскликнул: – Все, хватит об этом, мне родителей хватает.

– Тогда мне пора в душ. Кстати, ты меня заговорил. Сколько времени?

– Да еще рано, – довольно сообщил он. – Я специально пораньше разбудил, чтобы ты оценила мои таланты.

– И я оценила. Спасибо! – сказала, стараясь не вспоминать этот ужасный вкус кофе и подгорелой яичницы. Ужас на всю жизнь.