– Нет. Или тебе со мной стыдно?

– Нет.

– Вот и договорись. Кстати, тут подработку можно найти? – сказала, направляясь к выходу. Где-то там мои чистые, но старые кроссовки, проживающую свою последнюю жизнь.

– Зачем? Ты же у меня.

– Это временно. Я буду жить в общежитии. К тому же все равно расходы будут.

– Я помогу…

– Нет, – категорично заявила, отчаянно желая найти себе что-нибудь на несколько часов после учебы.

– И куда бы ты хотела?

– Что-нибудь связанное с кухней… Несколько часов вечером.

– Ох… – Мартынов задумался, сложив рук на груди. – Ну, я поспрашиваю. Может, около дома что найдем. Ты пробовала готовить роллы или суши?

– Нет. Никогда не пробовала. Хотя… – задумалась, пытаясь вспомнить, чем питались по праздникам, когда жили с родителями в городе, но память держала это в секрете, – если только тогда, когда здесь жила.

– Непременно попробуем. А так бы смогла?

– Нужно посмотреть, но думаю, что справлюсь.

– Просто у меня там работает знакомая. Спрошу, вдруг есть место.

– Хорошо. Спасибо! Ты замечательный! – воскликнула и вышла из квартиры в момент, когда вышел сосед.

Наши взгляды встретились, отчего тут же стало не по себе. И я опять покраснела, поэтому быстро отвернулась, чтобы не видел меня. Вечно так!

В черных джинсах и в водолазке сосед Леши выглядел старше и строже. В руках парня была спортивная сумка. Замечу, хоть по внешности он конкретно проигрывал Алексею, но было в нем что-то дикое, мужское, что цепляло.

Парни встретились и несколько секунд смотрели друг на друга, а потом сосед направился по лестнице, а мы поплелись к лифту.

– Это твой сосед? – спросила, стоило оказаться в лифте. Не удержалась.

– Ага. У него характер оставляет желать лучшего. Тебе лучше держаться от него подальше.

– А тебе?

– Мне… Мы лучшие друзья, – тут он замялся и добавил: – Были…

– Что случилось?

– Так бывает…

– Ты жалеешь?

Он задумался, а потом покачал головой, не желая отвечать. Вероятно, хорошими друзьями были, и каждый переживает по-своему. И все же мне с трудом верилось, что с этим грубияном можно дружить.

– Во сколько завтра нужно быть в общаге? – спросил Алексей, меняя тему. Понятно, что не хотел рассказывать.

– В девять. Я вроде дорогу запомнила…

– Я тебя отвезу на байке, как раз оценишь.

– Спасибо, но я могу сама.

– Ну уж нет! После твоей дыры мы заедем к маме. Она будет рада.

– С утра?

– Как раз покормит нас. У нее свое кафе. Думаю, матушка будет рада.

– И я бы хотела увидеть твою маму, – призналась, начиная уже волноваться. Столько лет не виделись.

– И я про это! Так что договорились.

– А твоя работа?

– Я взял выходной, так что буду зарабатывать очки, чтобы ты забыла о том, как сидела пять часов под дверью.

– Я забыла, как только оказалась в твоей теплой квартире.

– Это хорошо. И все же… – довольно сказал он и взял мою руку, крепко сжимая ее, – я хочу заработать очки. Кстати, давно хотел рассказать…

На следующее утро не хотела просыпаться, но пришлось, так как меня безжалостно разбудили чудесным ароматом молотых кофейных зерен. Леша старался на кухне, шумя на весь дом. Будто не один, а целый полк Алексеев туда забился, гремя кастрюлями и ложками. Даже подушку на голову закинула, но все равно слышала. Такой грохот невозможно было не услышать!

Через десять минут Мартынов принес на подносе кофе с подгорелой яичницей, и еще захватил круассаны недельной давности.

– А как же сырники? – спросила, обдумывая, как бы отвертеться. Выглядело пугающе, и я уже не говорю про съедобно.

– Завтра тогда, а сегодня я решил начать завоевание именно так.

«Ага, завоевать… И решил действовать через больницу, когда я туда попаду после его завтрака?»